Альберт Сулейманов, «Содружество пограничников»: «Объединяем регионы для совместной работы»

Это интервью получилось коллективным: кроме председателя РОО РТ «Содружество пограничников» рядового запаса Альберта Сулейманова, в беседе приняли участие его заместители — сержант запаса Айрат Абдуллин, проходивший службу в 1987—1989 гг. в Райчихинском погранотряде, и вожатый службы собак в запасе Евгений Корнилов, служивший в 1989—1991 гг. на острове Уссурийском.

Организатором стал Татарстан

— Если судить по социальным сетям, в России очень много объединений ветеранов пограничной службы, но вам удалось стать своего рода объединяющей силой для них — зачем это было нужно и почему эту задачу стали решать именно вы, почему центром стал Татарстан?

Альберт Сулейманов: — Начать, наверное, надо с того, что в разных городах России есть общественные организации пограничников: зарегистрированные в Минюсте или просто нигде не зарегистрированные общества — без образования юридического лица. Мы — зарегистрированная по всем правилам общественная организация, поставили себе цель постараться объединить все организации пограничников Татарстана, которые есть в нашем регионе. В 2019 году мы кинули клич — собрали представителей организаций Татарстана и соседних республик и областей. Но съехалось гораздо больше делегатов, а на следующий слет приехало еще больше.

— То есть фактически Татарстан стал одним из инициаторов объединения пограничников всей России?

А.С.: — Да, мы потихоньку знакомим и объединяем регионы для совместной работы. Правда, после третьего слета «Содружества пограничников», прошедшего в Татарстане, эстафету проведения всероссийских слетов на своей территории подхватили другие регионы — Тольятти, Республика Чувашия, Саратов, Ульяновск, и мы сосредоточились пока на работе в своей республике.

Альберт Сулейманов: «Я могу найти помощь на любом участке — от Сахалина до Москвы»

— Какие вопросы, кроме воспитания молодежи, приходится решать?

А.С.: — Если у кого-то случилось несчастье, проблемы в быту — клич прозвучал, и мы намного быстрее можем помочь товарищу, где бы он ни находился. Даже скажем, если у кого-то из наших бензин на дороге закончился за тысячу верст от дома, мы можем очень быстро организовать все так, что и бензин ему привезут наши ребята, и приютят, если надо, и накормят, и ночлег организуют. Я могу найти помощь на любом участке — от Сахалина до Москвы. Помогаем друг другу в правовом поле.

Айрат Абдуллин: — А еще вопросы бизнеса так легче решаются. Сейчас мне, к примеру, если возникнет перспектива делового сотрудничества в других регионах России, не надо будет туда ехать — достаточно позвонить нашим ребятам и решить вопрос. Когда много народа — легче что-то сделать, не то что, когда ты «воюешь» один.

А.С.: — И еще у нас есть мечта вывести на парад Победы в Казани пограничную «коробку». Три года пограничники участвуют в «коробке» ветеранов Афганистана, но ни разу не было своей. Очень надеемся, что в будущем году это получится.

«Не должна быть защита Родины просто работой»

— А есть цели и задачи, выходящие за пределы этого круга — взаимопомощи внутри содружества?

А.С.: — Очень важно воспитывать молодежь в патриотическом духе, и наши ветераны активно этим занимаются. Сейчас у каждой пограничной ячейки есть свои подшефные классы в школах, а в Буинске, например, взяли шефство над детским домом. Но мы считаем, что этого недостаточно. У нас запланирована встреча с представителями Минобрнауки РТ. Мы надеемся на диалог, который позволит затем заключить официальное соглашение об открытии пограничных классов в татарстанских школах. Открытие таких классов сегодня особенно важно, так как солдаты-срочники на границе сейчас не служат — только контрактники. А значит, надо рассказывать детям о том, как важна и нужна эта служба, всеми доступными средствами. Надо заинтересовать их этой профессией.

А.А.: — Мы ведем сейчас эту работу, чтобы дети впитали нашу идеологию, чтобы пошли в погранучилище, а впоследствии стали офицерами погранслужбы. Только так можно поднять престиж профессии, престиж армии — а это сейчас очень важно!

Альберт Сулейманов: «Надо рассказывать детям о том, как важна и нужна эта служба, всеми доступными средствами»

— Но в Татарстане в школах есть кадетские военные классы, есть кадетские школы — этого недостаточно?

А.С.: — В школах больше представлены общевойсковые кадетские классы, погранвойск как таковых практически нет. А мы хотим, чтобы служба именно в этих войсках была престижной.

А.А.: — Сегодня в погранвойсках служат контрактники — для некоторых из них это просто работа. А так быть не должно, не должна защита Родины быть просто работой. Отношение к службе меняется, если в школе появляется такая составляющая, как патриотическое воспитание.

Евгений Корнилов: — Тридцать лет назад не отслужить в армии было для многих ребят даже как-то зазорно. Считалось, что настоящий мужчина должен армию пройти. Сегодня, если ты увильнул от службы, значит, ты крутой, значит, у родителей есть связи и деньги. А если пошел в армию — наоборот, лох. Но это же неправильно! Это ведет к страшным последствиям для армии и страны. Вот что получилось, когда министром обороны поставили не служившего в армии Сердюкова? У нас в Казани разгромили все — от госпиталя до артучилища, едва и танковое не закрыли. Ладно Шойгу пришел — не дал. Это же разрушение государства изнутри — уничтожь армию, и кто это государство, кто Родину будет защищать?

«Девочки быстрее мальчиков собирают автомат»

— Вы идете в школу с целью поднять престиж профессии и воспитать патриотов. Но у родителей школьников встречается и такая позиция: милитаризация школы не нужна, незачем давать детям в руки оружие.

А.С.: — Мы приходим во многие школы, проводим занятия с детьми, и руководство этих школ настроено очень положительно, а многие дети занимаются с интересом. Они сами просят, чтобы мы приходили. Есть отдельные родители, кто против. Но такие были всегда. Есть дети, которые копаются в телефонах и ничем не интересуются, но таких единицы. А в основном негатива нет.

Е.К.: — Мы не настраиваем их на агрессию, не ругаем украинский народ. Мы просто объясняем, что надо любить Родину, передаем опыт, рассказываем о героях-пограничниках, проводим военно-патриотические соревнования. Учим разбирать и собирать автомат. Это же неплохо, согласитесь? Если хотя бы один всерьез увлечется профессией — наша миссия выполнена.

— Самим детям это интересно?

Е.К.: — 27 мая в 149-м лицее проходили соревнования, я рано приехал, стал объяснять, как правильно целиться, как пуля летит, я стал чертить на доске баллистические таблицы… Они увлеклись, мы про физику стали говорить! Девочки, представляете, быстрее мальчиков собирают автомат, лучше мальчиков метают ножи, представляете?

А.С.: — Когда детям объясняешь, что было бы в 1941 году, если бы враг пришел, а все «отмазались» от армии, попрятались по подвалам, взгляды школьников на то, что такое хорошо и что такое плохо, меняются.

«Черное море надо вернуть»

— После начала военной спецоперации России на Украине мы то и дело слышим рассуждения не о том, кто должен Родину защищать, а о том, что значит защищать Родину в контексте СВО.

А.А.: — Украина, ВСУ собирались напасть на Донбасс и очень серьезно подготовились к этой операции! И они пошли бы дальше, если бы не спецоперация.

Е.К.: — Путин всегда, если оглянуться назад, действовал на опережение, и с Донбассом, с Украиной — тоже.

А.С.: — Да, обыватели иногда говорят: а зачем это надо, что, у нас нет своих проблем? Чтобы понять, зачем потребовалась спецоперация, надо разбираться во внешней и внутренней политике.

А.А.: — Черное море было всегда нашим, российским. Его отдали Украине при создании СССР. И его надо вернуть. Если проведут референдум, и Одесса, Мариуполь, другие исконно российские города захотят войти в состав России — надо будет уже работать там с людьми, с детьми. Убеждать и объяснять, что все сделано правильно.

А.А.: — Наше поколение позволило распасться СССР и потерять часть территорий, и за это сейчас обидно и стыдно. Сейчас есть шанс вернуть.

Евгений Корнилов: «Путин всегда, если оглянуться назад, действовал на опережение, и с Донбассом, с Украиной — тоже»

— Как далеко, по вашему мнению, должна зайти Россия в спецоперации на Украине?

Е.К.: — Конечно, речь идет о Донецкой и Луганской областях, которые давно к нам просятся, о Мариуполе… Запорожье хочет войти в состав России.

А.А.: — Если не дойти до Харькова, остается риск. ВСУ не успокоятся, будут так же бомбить. И за это заплатят жизнями наши дети. Надо оставить Западную Украину, которая исторически всегда смотрела в сторону Польши, а тех, кто все это на Украине спровоцировал, — предать трибуналу.

«Вооружение не позволяет нам воевать с артиллерией»

— На днях военный конфликтолог Сергей Колмогоров возмущался, что в СВО на Украине пограничники не участвуют — дескать, есть их вина в том, что бомбы долетают до Белгородской и Курской областей… Ваше мнение — почему бомбят Белгородчину, почему суперсовременное вооружение бессильно?

А.С.: — Мы не военные эксперты, так что это — сугубо личное мнение. Надо понимать, что пограничники не ПВО, их вооружение вообще не позволяет им воевать с ракетами и артиллерией. Пограничники задействованы в спецоперации. Их задача — охранять границу. Помните, когда началась спецоперация, две БМП пытались прорваться на российскую территорию, наши отбили эту атаку, диверсанты были уничтожены? Вот именно так, рискуя своей жизнью, пограничники и несут службу, причем не только там, где идут военные действия, а по всем рубежам России.

А.А.: — И надо понимать, что никто и никогда войска к самой границе не подводит. Они стоят на определенном расстоянии, а государственная граница охраняется только пограничными войсками. Есть определенная приграничная зона, куда никто не допускается, и она постоянно находится под контролем пограничной службы, которая, кстати, еще с 1979 года подчиняются не Минобороны, а ФСБ (тогда — Комитету госбезопасности СССР). Если что-то случается, удар в первую очередь приходится на пограничников. И на границе с Украиной происходит все так же. Там происходят сейчас редкие провокации и столкновения, но пока пограничники их в состоянии отразить, не доводя до прорыва.

Айрат Абдуллин: «Если что-то случается, удар в первую очередь приходится на пограничников»

Е.К.: — А когда СССР в 41-м вступил в войну с фашистской Германией, пограничники же не побежали все на эту границу. Она большая — от Сахалина до Ленинграда, и война не снимает обязанности по охране всей границы. Что же касается бомбежек наших территорий, то артиллерийский снаряд ничем не перехватишь, а у ВСУ есть дальнобойные орудия, которые бьют на несколько десятков километров. И крупнокалиберные пушки — маневренные. Из нее сделали два-три выстрела — и сразу ее перемещают, найти, «накрыть» ее локальным, точечным ударом трудно. А применить современное оружие, у которого большая площадь поражения, нельзя — пострадает мирное население, те, кто не причастен к войне. А там же такие же люди, как мы, по сути, россияне, которые отделились когда-то. Не с Россией только Западная Украина. Конечно, жалко, что снаряды долетают до Белгородской области, но иначе не получается. Это происходит ради нашего будущего.

«Они вгрызлись в землю»

— В начале спецоперации у многих была надежда на быстрое ее окончание — почему все пошло иначе?

Е.К.: — Мы «зависли» там, потому что там находится очень большая группировка войск, и она буквально вгрызлась в землю… Столько укрепсооружений! А у наших бойцов задача — не стрелять в мирное население. Бой в городских условиях — это очень сложно, это страшное дело. Сколько домов, сколько окон, и из каждого могут выстрелить… И заминировано там все. Надо учитывать, что они такие же славяне, как и мы, они умеют воевать. Многие из вэсэушников прошли Афганистан и Чечню.

— Вы перед началом встречи сказали: «Мы пока еще там не были». А собираетесь?

А.А.: — У нас там уже воюют ребята. И гуманитарную помощь возят. Сейчас как раз возвращаются наши добровольцы.

«Они увидят сами»

— Предположим, после референдумов будут присоединены новые территории. Но 30 лет антироссийской пропаганды на Украине даром не прошли. Что делать? Как представляете жизнь и настроения людей там по окончании операции?

Е.К.: — Мне кажется, они увидят сами, как мы живем, поймут, что на самом деле происходит. Их дети придут в наши школы, посмотрят, увидят, что никто к Украине, украинцам плохо не относится, что здесь давно осели и живут множество украинцев и никто им козни не строит. Они попадут в эту добрую атмосферу и потихоньку будут меняться.

Евгений Корнилов: «Их дети придут в наши школы, посмотрят, увидят, что никто к Украине, украинцам плохо не относится»

А.С. — А что касается тех беженцев, которые вроде как беженцы, а их дети проговариваются, что они тут, пока «отец с москалями воюет, вот он поубивает всех, и мы домой вернемся»… На то, чтобы изменить их отношение к России, потребуется время. Надо будет объяснять, разговаривать, работать с детьми, как с нами работали — с октябрятами, пионерами. Делать то, что и сейчас делают ветеранские организации вроде нашей: ходить по школам, общаться с детьми. И, возможно, российскому правительству стоит посмотреть в сторону таких организаций, как наша, возможно, помочь финансово для работы с детьми… Мы ведь пока на свои деньги покупаем подшефным школьникам форму, берцы, возим их на спортивно-патриотические мероприятия, где и формируется их отношение к жизни, любовь к Родине.

А.А.: — Взрослые беженцы, которых 30 лет убеждали, какие мы плохие, вряд ли так легко изменят взгляды. Определенная их часть, возможно, для России уже потеряна. Да и старшеклассники, которых в школах много лет обрабатывали в духе ненависти к нам, тоже. Но дети, которые сейчас идут в школу, — это те, с кем нам надо работать. Они еще не зашорены полностью. Но им уже тоже внушали, что Бандера — герой, так что по щелчку пальцев все поменять в их головах не удастся. Их важно не потерять.

— Сейчас в определенных кругах ходит мнение, что советские солдаты были героями, когда освобождали свою территорию, но превратились в преступников и захватчиков, когда пошли дальше и дошли до Берлина. А не обвинят Россию сейчас в захвате чужой территории под видом денацификации?

А.А.: — Пока бы мы не взяли Берлин, война бы не закончилась. И тут так же. Мы не знаем пока не только, что будем делать с Украиной, но даже какой политики мы тут, в России, будем дальше придерживаться. Посмотрите, сколько людей, которые недавно называли себя патриотами, уехали, сделав совсем непатриотические заявления! А почему? Да потому, что только сейчас у нас всерьез заговорили о воспитании патриотизма и любви к Родине. И я пробелы в этом воспитании связываю в том числе с тем, что историю Великой Отечественной войны нашим детям преподают лишь с 9-го класса, поздно и поверхностно. Мало часов на нее выделено. А ее нельзя забывать: такой жестокой войны на Земле не было ни до, ни после. И тут уместно вернуться к вопросу, где должны были остановиться советские солдаты и где надо будет остановиться сейчас. Ответ простой: мы не боремся с государствами — ни тогда, ни сейчас, мы боремся с нацизмом. В 40-х стояла задача — уничтожить фашизм. Мы не убивали мирных жителей, не убивали детей, в отличие от них, когда они к нам пришли. Фашисты тогда хотели уничтожить «низшую» нацию. У нас же за мародерство, грабеж, насилие солдат расстреливали на месте по законам военного времени. Сейчас на Украине происходит то же самое.

«У нас появился шанс вернуть самих себя»

— Как вы оцениваете сегодняшнюю внутреннюю политику российского государства?

А.А.: — В наших людях есть душа, доброта, человечность, и эти чувства Запад пытается в нас истребить, заменив их эгоизмом, потребительством. Хорошо, что к нам не может прорваться ЛГБТ, что приняли закон, защищающий семью, где есть отец и мать. А сейчас у нас появился шанс вернуть самих себя. Мы же всегда были готовы поделиться куском хлеба, последней рубашкой, привести к себе в дом, обогреть — мы всегда были человечными!

— Западные ценности вроде толерантности нам не нужны?

А.А. — Смотрите, вот нас еще в школе учили, что в Африке живут негры. Мы им сочувствовали, мы помогали африканским странам. Для нас слово «негр» не несет оскорбительного смысла, напротив, оно связано с мыслью о братстве и равенстве всех народов, с желанием поддержать! Так почему я должен вычеркнуть его из своего лексикона в угоду западной толерантности? И почему на это кто-то должен обижаться?

— Но тогда на каких ценностях нам строить сильное государство?

А.А.: — Для меня лично так: все, включая страну, должно быть чье-то, кому-то принадлежать. Был в России царь-батюшка. Население жило под его руководством и под его защитой, понимая, что есть надежный хозяин в государстве — как в доме. И делая что-то против государства, ты делал это против хозяина — хорошего или плохого, это другой вопрос. Когда люди хотят демократии, они растаскивают государство, каждый хочет иметь что-то свое. Это государству не на пользу. Это мое мнение. И кто-то может бросить в меня камень, но у государства должен быть хозяин. То есть я — за диктатуру (в хорошем понимании этого слова). Например, был Муаммар Каддафи — диктатор, тиран, а как коренное население страны хорошо жило? Они были всем обеспечены. В Ираке при диктатуре люди жили хорошо. Но как только на смену диктатору пришли несколько кланов, людям стало плохо, страну начали рвать на части. Диктатор — человек, который соединяет, и для страны это хорошо. Я — за правильную диктатуру!

Айрат Абдуллин: «Когда люди хотят демократии, они растаскивают государство, каждый хочет иметь что-то свое. Это государству не на пользу»

Смотрите — в России кто-то что-то присоединил после царя? Ленин, потом Сталин присоединяли. А потом все руководители только отдавали, дербанили Советский Союз. Слава богу, Курилы еще не отдали. Владимир Владимирович Путин стал первым человеком, который после многих десятилетий что-то присоединил, стал собирать страну. Вернул России Крым, сказал: «Забудьте про Курилы». Поэтому я с большим уважением к нему отношусь. Мы уходим от Болонской системы образования, правоохранительные органы начали проверку Чубайса и его окружения на коррупцию, это тоже очень ободряющие новости.