Старообрядцы на «Локомотиве»: конец истории и возрождение

Между прочим, как ни крути, получается, что «желтухинское» стекольное производство на Прилуцком холме (где Федор Федорович, возможно, делал только опыты со стекломассой) было если не первым в нашем крае, то, безусловно, одним из первых. Очевидно и то, что оно возникло никак не ранее 1777 года, когда Федор Федорович был переведен в Казань, а вот продолжил ли завод функционировать после 1784 года, когда Ф.Ф. Желтухина откомандировали в Тобольск (а также в последние годы его жизни, в период нахождения в отставке) — этого мы уже никогда не узнаем.

И еще момент: открытие в Казани первого стекольного предприятия в последней чет­верти XVIII века нельзя объяснить только лишь пристрастиями Федора Федоровича — все дело в том, что именно в этот период спрос на стекло (и в первую очередь оконное) превысил предложение. Стекло — товар хрупкий, и возить его из города в город если не невозможно, то крайне хлопотно, а посему тогдашние экономические условия делали выгодным не укрупнение производств, а строительство мелких кустарных заводиков вблизи городов и даже деревень. Поэтому стекольные и хрустальные заводы стали расти как грибы по всей стране — только за период с 1775 по 1800 год их количество в Центральной России возросло с 84 до 286. Они производили различную продукцию: оконное, листовое, ламповое стекло, питьевую посуду, бутылки, стеклянные крынки и даже зеркала. Продукция пользовалась огромным спросом у всех слоев населения, не случайно же стекольным производством стали заниматься и помещики (наш случай), и купцы, и даже выходцы из крестьян.

Для производства стекла требуется всего ничего — огонь, вода и песок. Насчет воды и речного песка можно не сомневаться — и то, и другое у подножия Прилуцкого холма было в неограниченном количестве. С огнем дело обстояло несколько сложнее — вероятно, дрова приносил волжский паводок — не пускать же было Федору Федоровичу под топор Прилуцкую рощу — в любом случае ее надолго бы не хватило. Технология производства заключалась в варке стекломассы в горшковых печах при постоянной температуре в течение довольно длительного времени, после чего содержимое горшка выливалось на горизонтально расположенную медную доску и прокатывалось вручную медным катком. После застывания стекло промывалось, полировалось и поступало потребителю — вот, как говорится, и вся технология. Правда, товар получался порой неодинаковой толщины, с пузырями и посторонними вкраплениями, но тогдашний казанский потребитель не был слишком привередлив. Ну а далее все ясно — вероятно, с отъездом Ф.Ф. Желтухина из Казани, завод на Прилуцком холме захирел, не выдержав конкуренции с нарождавшимися новыми стекольными предприятиями, был в итоге закрыт, а вскоре и продан; за возвышенностью же, на которой он когда-то стоял, закрепился топоним «Стеклянный» или «Стекольный» завод, дошедший и до нашего времени.

Остальное, думаю, вы знаете: к январю 1818 года В.А. Савинов огородил новоприобретенную в Стекольном заводе территорию деревянным тесовым забором и возвел внутри каменную часовню, что немедленно вызвало на него донос со стороны благочинного Богоявленской церкви протоиерея Петра Талева. В марте того же года Василий Андреевич (занявший как раз в это время должность президента городского магистрата) разъяснил губернскому правлению, что в Стекольном заводе существует вовсе не часовня, а богадельный дом и при нем — «молитвенная храмина», но она не является вновь заведенной, «а с исстари предками нашими здесь в Казани устроенная, только что перенесена из Тихвинского прихода по случаю ветхости оной не после пожара, а прежде за долгое время, и в ней содержится обряд не раскольнической, а кафолической веры, по старопечатным нашим книгам совершается служба. И относительно умерших телес отведено местною полициею и врачебною управою по указу губернского правления, состоявшемуся 1809 года августа 9-го дня, кладбище, сообразно заведенному порядку в Москве в Преображенском богадельном доме, позволенном и утвержденном Именным Его Императорского Величества мая 15-го дня 1809 г. указом» (ГАРТ, фонд 1 опись 2, дело 96, копия с купчей, листы 18-19). Так началась «зубчатая» история духовного центра федосеевцев в Казани и Казанском крае.

В 1845 году по указу Николая I «О борьбе с расколом» Прилуцкую моленную, в которой на тот момент проживали около двадцати человек, закрыли и опечатали. Через три года после ее закрытия на 78-м году своей жизни скончался В.А. Савинов. Храм простоял в запустении ровно шестьдесят лет и был открыт вновь только в июне 1905 года согласно указу Николая II «Об основах веротерпимости» от 17 апреля 1905 года. В 1910 году, после реставрации, проведенной на средства казанского фабриканта Ивана Оконишникова, здесь начались богослужения.

В тридцатые годы ХХ века все казанские старообрядческие молельни были закрыты властями. Та же участь постигла и Прилуцкий молельный дом: в 1937 году в нем была совершена последняя служба, после чего он был опечатан работниками НКВД и закрыт. На протяжении последующих семидесяти лет находился в ведении Казанской железной дороги. К чести железнодорожников, стоит отметить, что здание содержалось всегда в должном порядке, и поэтому его не постигла участь многих сотен безвозвратно утерянных старопоморских храмов. 2 ав­густа 2020 года, в канун праздника cвятого Ильи-пророка, при входе в Прилуцкий молитвенный дом был установлен поклонный крест в честь знаковой религиозно-исторической фигуры — священника Русской церкви XVII века, исповедника протопопа Аввакума, и впервые за последние восемьдесят лет, в течение которых храм не принадлежал верующим, отец Александр Хрычев совершил молитву на этом святом месте. Тем же летом древняя дорога, ведущая к Прилуцкому молитвенному дому, вполне себе официально стала носить имя крупнейшего деятеля старообрядчества, писателя, священномученика протопопа Ав­вакума.