Бывшее детище группы ТФБ в Казани продают за долги

Венчурный проект после «развода» с Робертом Мусиным переехал в Москву и в пандемийный год показал миллиардные прибыли

Конкурсник УК «Феникс Капитал» — бывшего УК «ТФБ Капитал» — выставил на продажу финансовые активы компании на общую сумму около 360 млн рублей. Почти треть из этого — права требований к другому детищу «Татфондбанка» — венчурному проекту «Лайфомикс», резиденту «Сколково» и разработчику ДНК-тестов для определения штаммов вирусов за 30 минут. Последний недавно сменил казанскую прописку на московскую, и Татарстан потерял, как оказалось, успешный стартап. Ребрендинг УК «ТФБ Капитал» не помог, «Феникс» тоже «сгорел» в банкротстве и теперь распродает дебиторскую задолженность.

Дебиторку УК «Феникс Капитал» продают за 360 млн

Конкурсный управляющий переименованной в «Феникс Капитал» бывшей мусинской УК «ТФБ Капитал» продает дебиторскую задолженность компании.

На торги выставлены права требований к четырем фирмам: разработчику вирусных ДНК-тестов АО «ЛайфОмикс» — 100 млн, АО «Малахит» — 190 млн, закрывшейся сети «ДОМО» и «Стандарт Ретейл» — 68,7 млн рублей. Все перечисленные фирмы тоже входили в империю главы «Татфондбанка» Роберта Мусина. Банк выдал этим фирмам кредитов на 300 млн рублей, и деньги не были возвращены.

Торги пройдут 11 марта. В общей сложности покупатель приобретет финансовые активы за 360 млн рублей. Еще недавно АСВ продавала права требований к мусинским кипрским офшорам (в транзакциях с компаниями на Кипре засветился и «Малахит»). Здесь похожая схема. Компания «ДОМО» на 33% принадлежала «Малахиту», который одно время частично принадлежал самой «ДОМО».

В случае с торговой сетью по продаже бытовой техники ее долги стабильно держались на уровне 2—2,5 млрд рублей по долгосрочным кредитам. Компания ушла в убыток на 150 млн рублей еще в 2011 году, через 6 лет ее признали банкротом.

«Малахит» занимался переброской финансовых активов ТФБ из одной фирмы в другую и частично управлял денежными потоками. Ежегодно показывал 1,5—2 млрд рублей долгосрочных заемных средств, очевидно, полученных по линии ТФБ. За 2 года до краха банка аккумулировал долг свыше 2 млрд, еще через несколько лет — в два раза больше — 5,5 млрд. В те же годы фирма внезапно задолжала контрагентам — 3,8 млрд. Показательно, что целью «Малахита» чистая прибыль никогда не была, а к 2018 году компания утонула уже на 7 млрд рублей убытков.

Компания «ДОМО» на 33% принадлежала «Малахиту», который одно время частично принадлежал самой «ДОМО». Фото: realnoevremya.ru

Как резидент Сколково сменил прописку

Особняком стоят две компании: АО «УК «Феникс Капитал» и АО «Лайфомикс». «Лайфомикс» до прошлогоднего банкротства принадлежал семье Бикмуллиных, долги которых уже в 2019 году превышали 1 млрд рублей.

В этом случае бизнес пострадал из-за личного поручительства главы семьи Наиля Бикмуллина по кредиту «Внешэкономбанка» в размере 3,18 млрд рублей на проект завода газобетона Bikton в Волжске. О том, как дело закончилось распродажей даже бренда «Биктон», «Реальное время» писало в ноябре.

У «Лайфомикса», которой владела представительница семьи Бикмуллиных Лилия, отдельная, не менее интересная история, тесно связанная с «Фениксом». История эту можно назвать попыткой Роберта Мусина и его друзей поиграть в развитие непрофильных интересных активов на деньги ТФБ. В 2016 году на свет появилась «темная лошадка» — компания «Эйдос-днаформ», которая решила заняться актуальной и сейчас темой — разработкой ДНК-тестов на определение штаммов вирусов и бактерий за 30 минут, и собиралась отхватить 20% этого рынка.

Это был первый венчурный проект «Татфондбанка», доходность ожидалась фантастическая — до 50% годовых. ТФБ приобрел 75,76% компании, в активе которой было «производство с японским институтом физико-химических исследований Riken приборов и реагентов сверхбыстрой генетической диагностики».

Формально «Эйдос-днаформ» возник в «гнезде Бикмуллиных» еще в 2014 году, но с 2015 года гендиректором компании был основатель ГК «Эйдос» Ленар Валеев. Именно с Ленаром Валеевым в «Эйдос» и пришел в марте 2016 года «Татфондбанк», контролировавший банк «Тимер», в залоге у которого была «Эйдос-медицина» Ленара Валеева. Последний прогремел в новостях в апреле 2020 года, когда его империя, став компанией EMG («Эвотэк — MIRAI Genomics») и получив московскую прописку, начала производство и поставку тест-систем и лабораторных препаратов для исследования биологических образцов на коронавирус нового образца («Реальное время» писало об этом).

Правда, с тех пор о Валееве и EMG ничего не было слышно. И все же компания с нуля выручила в 2020 году почти 8 млрд рублей, превратив их в 3,8 млрд рублей чистой прибыли.

Ленар Валеев выкатил иск мусинскому стартапу на 100 млн

А вот стартапу Мусина повезло меньше. Сначала «Эйдос-днаформ», как и другие валеевские проекты, десантировался в Сколково. Общий объем финансирования проекта со стороны «Татфондбанка» и лично Мусина не оглашался, но Валеев раскрыл некоторые подробности партнерства. Например, обещал, что ДНК-тестер может увидеть свет уже в 2017 году, а стоить он будет примерно как смартфон средней ценовой категории — около $200.

Компания намеревалась занять до 2% мирового рынка подобных технологий, оцененного на тот момент в $8,9 млрд, и до 20% рынка российского. Однако развод между Валеевым и ТФБ случился уже осенью 2016 года, когда компания сменила название на «Лайфомикс» — без приставки «Эйдос».

Казалось бы, сам венчурный проект остался в портфеле активов ТФБ и ушел под воду вместе с ним же. В 2018 году «Лайфомикс» потерял и статус резидента Сколково. Однако по факту разработчик тестов ушел в сторону, Валеев успел заработать немало в пандемию. Подробности «развода» вышли наружу, когда валеевская «Эйдос-медицина» потребовала с «Лайфомикса» 100 млн рублей за выполненные в 2016 году исследовательские и опытно-конструкторские работы.

«Феникс» сгорел, повторив судьбу «ТФБ Капитала»

«Лайфомикс» же прекратил фактическую деятельность уже в 2017 году, набрав почти 1 млрд рублей долгосрочных кредитов, показав разовую выручку в 20 млн рублей и 2 года убытков по 50—60 млн рублей. Формально он принадлежит ТФБ через другую фирму — УК «Феникс капитал», которая в 2019 году пыталась продать долю в ДНК-проекте вместе с векселями «Лайфомикса» за 9 млн рублей, хотя изначально стоимость векселей была «раздута» до полумиллиарда.

А «Феникс Капитал» появился на свет лишь в 2019 году — так АСВ переименовало УК «ТФБ Капитал». Это была попытка госкорпорации возродить к жизни хотя бы один из тонущих мусинских проектов. В управлении «Феникса» (бывшего УК «ТФБ-Капитал») было немало земельных участков, казанской недвижимости (в том числе крупных офисных помещений), включая «Дом татарской кулинарии», который в итоге закрылся.

Проект АСВ не взлетел, официальный сайт «Феникса» больше не открывается, фирму признали банкротом в январе 2021 года. На момент сгорания «Феникса» УК должна была другим компаниям полмиллиарда рублей.

«Покупкой прав требования занимаются практически всегда только профессионалы»

— Безусловно, в отличие от торгов по продаже имущества (транспорта, недвижимости, оборудования и другого), круг потенциальных покупателей в отношении долгов, выставленных на продажу в процедуре конкурсного производства, значительно уже. Потенциальных приобретателей овеществленного имущества гораздо больше, так как приобретение таких объектов значительно менее рисковое мероприятие, для приобретения такого имущества нужно меньше навыков, оно, как правило, заведомо более ликвидно, — рассказал «Реальному времени» юрист Павел Тубальцев.

— Приобретение прав требования связано с необходимостью изучения большого количества информации, учета многих факторов. Поэтому покупкой прав требования занимаются практически всегда только профессионалы, которые планируют, приобретая право требования с дисконтом, реализовать затем свои права по данному требованию в полном объеме или на иных выгодных для себя условиях.

Эксперт обратил внимание на то, что права требования в данном случае реализуются не в рамках банкротства самого ТФБ, функции конкурсного управляющего в котором выполняет АСВ, а в рамках процедур банкротства зависимых юридических лиц (УК «Феникс Капитал», СГ «АСКО» и так далее). Саму продажу долгов в ходе реализации имущества должника в процедуре конкурсного производства юрист считает реально функционирующей процедурой, «она работает и эффективна». По его словам, «бо́льшая часть банкротств, дошедших до стадии конкурсного производства, сопровождаются торгами по продаже прав требования».

Иногда скупают заинтересованные в скорейшем завершении процедуры банкротства

Другой вопрос, на каких условиях заключаются сделки по продаже дебиторской задолженности и иных подобных прав требования. Как считает эксперт — на цену оказывает влияние масса факторов: личность должника, в том числе его платежеспособность, обеспеченность права требования, качество документов, являющихся основанием права требования, наличие достаточного обеспечения (залог, поручительство и тому подобное), наличие/отсутствие споров по поводу данного права требования, судебных актов.

— Влияние всех вышеприведенных факторов приводит к дисконтированию. Чем более неблагоприятными они являются, тем выше в конечном счете дисконт. Иногда, когда права требования явно не могут быть использованы для получения хоть какой-либо выгоды, их скупают по какой-либо минимальной цене лица, которые заинтересованы в скорейшем завершении процедуры банкротства, чтобы поскорее завершить процедуру конкурсного производства и исключить должника из реестра юридических лиц, — отмечает юрист.

Также зачастую скупкой прав требования предприятия-должника могут заниматься сами лица, которые являются должниками по таким правам требования (как правило, через какие-либо неаффилированные структуры), что позволяет должникам погасить свои обязательства с дополнительным для себя экономическим эффектом. Кроме того, в процесс скупки иногда включаются контролирующие должника лица (КДЛ), которые намерены таким образом способствовать «закрытию» данных задолженностей по каким-либо соображениям (например — уменьшение потенциального требования к КДЛ в порядке субсидиарной ответственности), либо лица, имеющие какую-либо закрытую информацию о правах требования, то есть о каких-либо скрытых возможностях, которые могут быть реализованы за счет данного права требования (например — реализация залоговых прав в отношении конкретного и необходимого приобретателю имущества, предъявление заявления о банкротстве должника по приобретаемому праву требования), резюмирует эксперт.

Сергей Афанасьев

Подписывайтесь на телеграм-канал, группу «ВКонтакте» и страницу в «Одноклассниках» «Реального времени». Ежедневные видео на Rutube, «Дзене» и Youtube.

БизнесТехнологииЭкономикаБанкиУслуги Татарстан ТатфондбанкМусин Роберт РенатовичВалеев Ленар Фаатович

Новости партнеров