Бывшее детище группы ТФБ в Казани продают за долги

Дебиторку УК «Феникс Капитал» продают за 360 млн

Конкурсный управляющий переименованной в «Феникс Капитал» бывшей мусинской УК «ТФБ Капитал» продает дебиторскую задолженность компании.

На торги выставлены права требований к четырем фирмам: разработчику вирусных ДНК-тестов АО «ЛайфОмикс» — 100 млн, АО «Малахит» — 190 млн, закрывшейся сети «ДОМО» и «Стандарт Ретейл» — 68,7 млн рублей. Все перечисленные фирмы тоже входили в империю главы «Татфондбанка» Роберта Мусина. Банк выдал этим фирмам кредитов на 300 млн рублей, и деньги не были возвращены.

Торги пройдут 11 марта. В общей сложности покупатель приобретет финансовые активы за 360 млн рублей. Еще недавно АСВ продавала права требований к мусинским кипрским офшорам (в транзакциях с компаниями на Кипре засветился и «Малахит»). Здесь похожая схема. Компания «ДОМО» на 33% принадлежала «Малахиту», который одно время частично принадлежал самой «ДОМО».

В случае с торговой сетью по продаже бытовой техники ее долги стабильно держались на уровне 2—2,5 млрд рублей по долгосрочным кредитам. Компания ушла в убыток на 150 млн рублей еще в 2011 году, через 6 лет ее признали банкротом.

«Малахит» занимался переброской финансовых активов ТФБ из одной фирмы в другую и частично управлял денежными потоками. Ежегодно показывал 1,5—2 млрд рублей долгосрочных заемных средств, очевидно, полученных по линии ТФБ. За 2 года до краха банка аккумулировал долг свыше 2 млрд, еще через несколько лет — в два раза больше — 5,5 млрд. В те же годы фирма внезапно задолжала контрагентам — 3,8 млрд. Показательно, что целью «Малахита» чистая прибыль никогда не была, а к 2018 году компания утонула уже на 7 млрд рублей убытков.

Как резидент Сколково сменил прописку

Особняком стоят две компании: АО «УК «Феникс Капитал» и АО «Лайфомикс». «Лайфомикс» до прошлогоднего банкротства принадлежал семье Бикмуллиных, долги которых уже в 2019 году превышали 1 млрд рублей.

В этом случае бизнес пострадал из-за личного поручительства главы семьи Наиля Бикмуллина по кредиту «Внешэкономбанка» в размере 3,18 млрд рублей на проект завода газобетона Bikton в Волжске. О том, как дело закончилось распродажей даже бренда «Биктон», «Реальное время» писало в ноябре.

У «Лайфомикса», которой владела представительница семьи Бикмуллиных Лилия, отдельная, не менее интересная история, тесно связанная с «Фениксом». История эту можно назвать попыткой Роберта Мусина и его друзей поиграть в развитие непрофильных интересных активов на деньги ТФБ. В 2016 году на свет появилась «темная лошадка» — компания «Эйдос-днаформ», которая решила заняться актуальной и сейчас темой — разработкой ДНК-тестов на определение штаммов вирусов и бактерий за 30 минут, и собиралась отхватить 20% этого рынка.

Это был первый венчурный проект «Татфондбанка», доходность ожидалась фантастическая — до 50% годовых. ТФБ приобрел 75,76% компании, в активе которой было «производство с японским институтом физико-химических исследований Riken приборов и реагентов сверхбыстрой генетической диагностики».

Формально «Эйдос-днаформ» возник в «гнезде Бикмуллиных» еще в 2014 году, но с 2015 года гендиректором компании был основатель ГК «Эйдос» Ленар Валеев. Именно с Ленаром Валеевым в «Эйдос» и пришел в марте 2016 года «Татфондбанк», контролировавший банк «Тимер», в залоге у которого была «Эйдос-медицина» Ленара Валеева. Последний прогремел в новостях в апреле 2020 года, когда его империя, став компанией EMG («Эвотэк — MIRAI Genomics») и получив московскую прописку, начала производство и поставку тест-систем и лабораторных препаратов для исследования биологических образцов на коронавирус нового образца («Реальное время» писало об этом).

Правда, с тех пор о Валееве и EMG ничего не было слышно. И все же компания с нуля выручила в 2020 году почти 8 млрд рублей, превратив их в 3,8 млрд рублей чистой прибыли.

Ленар Валеев выкатил иск мусинскому стартапу на 100 млн

А вот стартапу Мусина повезло меньше. Сначала «Эйдос-днаформ», как и другие валеевские проекты, десантировался в Сколково. Общий объем финансирования проекта со стороны «Татфондбанка» и лично Мусина не оглашался, но Валеев раскрыл некоторые подробности партнерства. Например, обещал, что ДНК-тестер может увидеть свет уже в 2017 году, а стоить он будет примерно как смартфон средней ценовой категории — около $200.

Компания намеревалась занять до 2% мирового рынка подобных технологий, оцененного на тот момент в $8,9 млрд, и до 20% рынка российского. Однако развод между Валеевым и ТФБ случился уже осенью 2016 года, когда компания сменила название на «Лайфомикс» — без приставки «Эйдос».

Казалось бы, сам венчурный проект остался в портфеле активов ТФБ и ушел под воду вместе с ним же. В 2018 году «Лайфомикс» потерял и статус резидента Сколково. Однако по факту разработчик тестов ушел в сторону, Валеев успел заработать немало в пандемию. Подробности «развода» вышли наружу, когда валеевская «Эйдос-медицина» потребовала с «Лайфомикса» 100 млн рублей за выполненные в 2016 году исследовательские и опытно-конструкторские работы.

«Феникс» сгорел, повторив судьбу «ТФБ Капитала»

«Лайфомикс» же прекратил фактическую деятельность уже в 2017 году, набрав почти 1 млрд рублей долгосрочных кредитов, показав разовую выручку в 20 млн рублей и 2 года убытков по 50—60 млн рублей. Формально он принадлежит ТФБ через другую фирму — УК «Феникс капитал», которая в 2019 году пыталась продать долю в ДНК-проекте вместе с векселями «Лайфомикса» за 9 млн рублей, хотя изначально стоимость векселей была «раздута» до полумиллиарда.

А «Феникс Капитал» появился на свет лишь в 2019 году — так АСВ переименовало УК «ТФБ Капитал». Это была попытка госкорпорации возродить к жизни хотя бы один из тонущих мусинских проектов. В управлении «Феникса» (бывшего УК «ТФБ-Капитал») было немало земельных участков, казанской недвижимости (в том числе крупных офисных помещений), включая «Дом татарской кулинарии», который в итоге закрылся.

Проект АСВ не взлетел, официальный сайт «Феникса» больше не открывается, фирму признали банкротом в январе 2021 года. На момент сгорания «Феникса» УК должна была другим компаниям полмиллиарда рублей.

«Покупкой прав требования занимаются практически всегда только профессионалы»

— Приобретение прав требования связано с необходимостью изучения большого количества информации, учета многих факторов. Поэтому покупкой прав требования занимаются практически всегда только профессионалы, которые планируют, приобретая право требования с дисконтом, реализовать затем свои права по данному требованию в полном объеме или на иных выгодных для себя условиях.

Эксперт обратил внимание на то, что права требования в данном случае реализуются не в рамках банкротства самого ТФБ, функции конкурсного управляющего в котором выполняет АСВ, а в рамках процедур банкротства зависимых юридических лиц (УК «Феникс Капитал», СГ «АСКО» и так далее). Саму продажу долгов в ходе реализации имущества должника в процедуре конкурсного производства юрист считает реально функционирующей процедурой, «она работает и эффективна». По его словам, «бо́льшая часть банкротств, дошедших до стадии конкурсного производства, сопровождаются торгами по продаже прав требования».

Иногда скупают заинтересованные в скорейшем завершении процедуры банкротства

Другой вопрос, на каких условиях заключаются сделки по продаже дебиторской задолженности и иных подобных прав требования. Как считает эксперт — на цену оказывает влияние масса факторов: личность должника, в том числе его платежеспособность, обеспеченность права требования, качество документов, являющихся основанием права требования, наличие достаточного обеспечения (залог, поручительство и тому подобное), наличие/отсутствие споров по поводу данного права требования, судебных актов.

— Влияние всех вышеприведенных факторов приводит к дисконтированию. Чем более неблагоприятными они являются, тем выше в конечном счете дисконт. Иногда, когда права требования явно не могут быть использованы для получения хоть какой-либо выгоды, их скупают по какой-либо минимальной цене лица, которые заинтересованы в скорейшем завершении процедуры банкротства, чтобы поскорее завершить процедуру конкурсного производства и исключить должника из реестра юридических лиц, — отмечает юрист.

Также зачастую скупкой прав требования предприятия-должника могут заниматься сами лица, которые являются должниками по таким правам требования (как правило, через какие-либо неаффилированные структуры), что позволяет должникам погасить свои обязательства с дополнительным для себя экономическим эффектом. Кроме того, в процесс скупки иногда включаются контролирующие должника лица (КДЛ), которые намерены таким образом способствовать «закрытию» данных задолженностей по каким-либо соображениям (например — уменьшение потенциального требования к КДЛ в порядке субсидиарной ответственности), либо лица, имеющие какую-либо закрытую информацию о правах требования, то есть о каких-либо скрытых возможностях, которые могут быть реализованы за счет данного права требования (например — реализация залоговых прав в отношении конкретного и необходимого приобретателю имущества, предъявление заявления о банкротстве должника по приобретаемому праву требования), резюмирует эксперт.