«Потом вы доказываете, что построили сильно лучше, чем запроектировали: «Мамой клянусь, будет лучше работать»

Это сладкое слово ЗОС

Во время пятничного визита в Татарстан делегация Ростехнадзора провела сразу две встречи: первая под руководством Алексея Алешина была организована утром в Доме правительства, а вторая — семинар-совещание в четырехзвездочном отеле «Рамада», где и остановились инспекторы технического надзора. Вечернее консультационное совещание вызвало ажиотажный интерес у татарстанских промышленников, представителей органов госэкспертизы и Госстройнадзора. В просторном конференц-зале не было свободных мест: собралось около 80-100 человек, мягкие стулья достаточно плотно были расставлены друг к другу, так что некоторым пришлось буквально дышать друг другу в затылок.

Впрочем, в столь большой аудитории нет ничего удивительного. В республике не первый год продолжается марафон промышленного строительства, а получить заветный ЗОС (заключение Ростехнадзора о соответствии нового сооружения строительным нормам и регламентам) по окончании стройки с первого раза не удавалось никому из заказчиков. Как заявила заместитель руководителя Ростехнадзора Светлана Радионова, мечта каждого инспектора — «выйти на площадку, зафиксировать незначительные нарушения» и дать зеленый свет его эксплуатации. «Если есть предприятия, которые получили ЗОС с первого раза, мы выпишем похвальную грамоту — но я таких еще не встречала», — сказала она, дав понять заказчикам промышленных строек, что не стоит строить иллюзии и в будущем.

Керченский мост и «Сила Сибири»

— Сегодня на территории республики строится много технически сложных промышленных объектов, находящихся под контролем управления Ростехнадзора, — отметила Радионова, не назвав ни общей цифры, ни динамики строительства. Без четкой конкретики она обрисовала картину промышленного строительства в России. По ее словам, наиболее значимыми проектами является строительство газотранспортных потоков «Бованенково-Ухта»,«Южный поток», «Сила Сибири», а также Керченского моста. Но самым дорогостоящим инвестпроектом в стране остается строительство Амурского НПЗ «Роснефти» стоимостью $11 млрд. Эти уникальные технически сложные объекты находятся под особым надзором. По словам Светланы Радионовой, в центральном аппарате по каждому сооружению сформирована рабочая группа с участием высшего руководства Ростехнадзора, обеспечивающая постоянный контроль за ходом строительства.

Перейдя к результатам надзорной работы в стране, она сообщила, что в 2015 году было проведено более 13 тысяч проверок, из них более 10 тысяч — по объектам строительства. При проведении 40% проверок выявлено 48 тысяч нарушений.

— У нас нет палочной системы, — словно в оправдание заметила она. — Но если у нас будет нормальная штатная численность, то мы найдем нарушений в десятки раз больше, — предупредила она, тем самым предваряя разговор о штрафах. Опять-таки не называя общую сумму взысканий за выявленные нарушения, она сообщила, что «основная сумма была собрана с подрядчиков объектов транспортной инфраструктуры Москвы».

«По-другому вы не понимаете»

— У нас есть объект, за который подрядчик был оштрафован на 20 млн рублей в течение года, — сразила наповал госпожа Радионова. — Эта сумма непосильная, но вы по-другому не понимаете, — без особой горячности произнесла она нотацию.

Однако настоящим апофеозом вечернего совещания стало ее громогласное заявление о тотальном хаосе в строительстве.

— Вы выходите на площадки без разрешения. Вы выходите на площадки без экспертизы. Вы выходите на площадки без действующих документов, — с ударением на слово «вы» она выделила три самых ужасных «преступления». — Потом мы с вами получаем снежный ком, который приводит к многочисленным нашим претензиям, к невозможности создать объект. Вы часто строите «с коленки», ваша рабочая документация не соответствует проектной.

Коллеги погорячились с выводами

Этот резкий выпад прозвучал двусмысленно. Госпожа Радионова не назвала ни одного заказчика, ни одного подрядчика с перечисленными нарушениями, но из-за многократного повторения «вы» получалось так, что эти претензии прозвучали в адрес тех, кто находился в зале. Здесь были заместитель министра промышленности и торговли РТ Дамир Сафиуллин, генеральный директор ТАНЕКО Леонид Алехин, начальник управления по реализации проектов строительства «Татнефти» Николай Заикин, кстати, награжденный Д.Медведевым за пуск комплекса гидрокрекинга ТАНЕКО, главный инженер «Аммония», начальник управления капитального строительства ТАИФ Ильгиз Латыпов и многие другие.

Впрочем, эти достойные люди не привыкли обижаться. Особенно на московских гостей. Не стал принимать близко к сердцу эти слова и глава татарстанского минстроя Ирек Файзуллин.

«Мамой клянусь, будет лучше работать»

Но торпедирование сознания промышленников продолжалось.

— Потом вы долго доказываете, что построили сильно лучше, чем запроектировали. Что более безопасно, более надежно. И вот я слышу: «Светлана Геннадьевна, эта навигационная башня в аэропорту на 1,5 метра ниже. Мамой клянусь, будет лучше работать».

Ага, подумал зал, речь идет о модернизации аэропорта! Но какого?!

— А нам все равно (имеется в виду — выше или ниже), — отрезала г-жа Радионова. — Я еще раз повторяю, что мы не писатели, а читатели. Что написано в проектной документации, то должно быть построено. Все, что вы себе нафантазировали, все, что запроектировали, все, что захотели построить и построили, вы нам обязаны сдать!

Чтобы не выглядеть грозным диктатором, она, словно школьникам, начала объяснять, что «соответствие построенного объекта проектной документации будет влиять на весь его жизненный цикл». В доказательство привела несколько примеров крупных аварий в нефтеперерабатывающем комплексе России, случившихся из-за отклонений от проектной документации при строительстве.

«Это самая страшная авария за 30 лет, и пусть она останется единственной»

— В декабре 2014 года произошла авария при комплексном опробовании на несданном объекте в Туапсе (имеется в виду Туапсинский НПЗ). Долго выясняли, кто в чем виноват, полгода проводили расследование, делали многочисленные экспертизы. По итогам понимаем, что объект построен некачественно, а это миллиарды рублей убытков. Причина: кто-то решил сэкономить, о себе слишком много подумал — быстро все сделает в нарушение технологии и ничем это не закончится. То же самое на Новокуйбышевском НПЗ: через 2 месяца после строительства произошла разгерметизация технологического трубопровода.

— Все помним сложнейшую ачинскую аварию (имеется в виду Ачинский НПЗ Роснефти), — трагически завершала анализ аварий г-жа Радионова. — Я не раз показывала этот фильм на совещаниях. Честно скажу, предпочитаю в ближайшие 5 лет, как старая ворчливая особа, рассказывать про одну и ту же аварию, чтобы не иметь новую. Это самая страшная авария за 30 лет, и пусть она останется единственной.

После недавнего троекратного «вы» я ждала, какие же татарстанские аварии попадут под разбор непреклонной г-жи Радионовой, но напрасно. Она смягчилась.

Аппаратная победа

— Я не хочу вас пугать с этой трибуны, говорить о том, какие вы плохие или хорошие, — отметила Родионова. На самом деле, битый час она только и говорила, как все плохо. И перешла к хорошему.

— С большим боем нам удалось в Минюсте РФ зарегистрировать приказ №1129, — тяжело вдохнула она. Чтобы всем была понятна ценность аппаратной победы, объяснила: «Мы внесли изменения в приказ Ростехнадзора, который действовал с 2006 года». Не увидев восхищения, она добавила, что наконец-то установлена форма распоряжения и проведения акта проверок.

— Мы свою деятельность регламентировали для того, чтобы было понятно, что мы проверяем, как мы будем делать и как выглядят итоговые документы. Для нас этот документ важен, чтобы не было разброда и шатания по территориям.

Из этого высказывания, по крайней мере, следует, что до сих пор такого регламента не было, то есть никто толком и не знал, что вправе проверять инспектор и какими штрафами может закончиться дело. И г-жа Радионова подтвердила.

— Это дисциплинирует нас и дает прозрачность действиям инспектора. Как мы ведем себя на площадке, что входит в наши полномочия — все расписано. Теперь у вас есть все права, какие только хотите, — обнадежила она.

Средний этап прохождения документа — год

Думаете, кто-нибудь из здравомыслящих заказчиков/подрядчиков этим воспользуется?

— Этот документ неоднократно обсуждался, — продолжала рассказывать г-жа Радионова. — Ни один из документов Ростехнадзора не принимается в ночи за сутки. Средний этап прохождения документа — год! Мы смотрим ваши предложения, решаем, соглашаться или нет. Это тяжелый процесс для Ростехнадзора! И все это делают одни и те же люди, — подчеркнула она с нажимом на сочетании «одни и те же» люди.

По ее тону чувствовалось, что нормотворческое занятие оказалось для них не просто многострадальным, а каким-то проклятым. Целый год собирать замечания, а потом думать — соглашаться с ними или нет. Если бы с такой черепашьей скоростью подрядчики возводили объекты, их бы вышвырнули со стройки без публичных обсуждений. И я уже думала, что эта встреча так уйдет в этот длительный разговор о регламентах, несовместимых с реальным процессом строительства. На таких встречах «все все понимают», тем не менее разговор возобновляется и не спеша затухает до новых встреч…

Извлечь пользу от приезда руководства Ростехнадзора в Казань попытался министр строительства, архитектуры и ЖКХ РТ Ирек Файзуллин. Поблагодарив инспекторов Ростехнадзора за вклад в безаварийное прохождение отопительного сезона (тьфу-тьфу ни одной аварии), он выразил озабоченность высоким износом коммунальных сетей. По некоторым данным, износ тепловых сетей в Казани составляет критические 85%. Так что повод для тревоги есть. Он попытался убедить Ростехнадзор как влиятельный надзорный орган «совместно с федеральным министерством выразить свою позицию в отношении решения этой проблемы». Тут же он высказался по федеральным инициативам ускорения получения разрешения на строительство. По его мнению, устранение барьеров в строительстве может привести к обратным результатам. «Эта бездумная корректировка Градостроительного кодекса в конечном счете приводит к тем последствиям, о которых Светлана Геннадьевна сейчас говорила, — заметил Файзуллин. — Поэтому здесь совместная работа необходима в плане корректировки положений Градостроительного кодекса — в отношении того, как быстро выдавать разрешение на строительство. Процедуру нужно сохранять и, конечно, повышать качество тех проектных решений, которые у нас есть», — заключил он, не получив комментариев со стороны Ростехнадзора.