«Полагаю, что цена на нефть пока будет снижаться, и где-то со второго полугодия начнется рост цен…»

«Нас успокаивают тем, что резервы большие. Но думаю, что в этом году мы их «скушаем», а потом непонятно, что будет»

Ренат Муслимов — консультант президента РТ по вопросам разработки нефтяных и нефтегазовых месторождений, член совета директоров «Татнефти»:

— Россия живет на нефти, импортозамещение за такое короткое время сделать невозможно. Ситуация становится все хуже, правда, мы движемся по инерции, и большая часть населения продолжает жить на прежнем уровне. Нефтяные цены никогда не были стабильными. Есть циклы, когда страны затовариваются нефтью, цена снижается, инвестиции не идут, через какое-то время, раз инвестиции не идут, добыча уменьшается, после этого цены опять растут. Эта цикличность есть, была и будет постоянно. Но сегодняшняя ситуация необычная, потому что в обычной ситуации, если бы мы пустили пару ракет вверх, цена на нефть пошла бы вверх. А тут идет война, а цена на нефть снижается. Совсем нелогично. Но почему так происходит? Сегодня вмешались другие силы — идет борьба Саудовской Аравии с Соединенными Штатами, в первую очередь это битва за рынки. Саудовская Аравия демпингует, резко снижает цены. Американцы уже выходили на первое место по добыче за счет сланцевой нефти, но ее добыча более дорогая и технологически более сложная. Если бы цена на нефть была большая, американцы сейчас были бы на первом месте по добыче. Но Саудовская Аравия имеет самые большие запасы из всех стран мира, поэтому она демпингует не только для того, чтобы сохранить позиции, но увеличить свою долю. Они уже потеряли 150 млрд в своем бюджете на этом деле. Но постоянно терять даже они не могут.

Ренат Муслимов: «Нельзя согласиться с теми, кто говорит, что эти цены навсегда или на 5 лет, потому что мир тоже цикличен — есть кризис, и есть подъемы. Американцы вели расчеты со времен Великой депрессии и вычислили, что в среднем кризис приходит через 8 лет. Так оно и произошло. Но тут вмешалась борьба саудитов за рынки. Когда они вернут рынки, они снова поднимут цены». Фото salympetroleum.ru

Это фундаментальный фактор, но есть еще спекулятивная цена. Допустим, если из Персидского залива танкер идет в Соединенные Штаты и куплен ими, эта нефть, которая будет доставляться пару-тройку месяцев, в среднем перепродается 50 раз. Она в танкере, никто ее физически не продает, но на бумаге она продается раз 50.

Я полагаю, что цена пока будет снижаться, и где-то со второго полугодия начнется рост цен. К концу года, может быть, выйдем на 50. Потом будем восстанавливаться, цена дойдет и до 100, но не в этом году, естественно. Нельзя согласиться с теми, кто говорит, что эти цены навсегда или на 5 лет, потому что мир тоже цикличен — есть кризис, и есть подъемы. Американцы вели расчеты со времен Великой депрессии и вычислили, что в среднем кризис приходит через 8 лет. Так оно и произошло. Но тут вмешалась борьба саудитов за рынки. Когда они вернут рынки, они снова поднимут цены. Я думаю, что в течение 2-3 лет ситуация переварится и цена перевалит за 100, а потом и 150 будет. Но нужно помнить, что 200 через 5 лет это будет 110-120 сегодняшних.

Пострадают все предприятия и секторы, кроме нефтяников. Нефтяники переживут, потому что у них все хорошо балансируется. Они же вкладывают деньги в рублях для развития. А часть нефти они продают за доллары. То, что рубль дешевеет, им выгодно, иначе бы они давно начали сбрасывать добычу, а они сейчас держат добычу и даже наращивают ее. Чем слабее будет рубль, тем лучше для сохранения этих уровней добычи. Остальные все будут страдать. Нас успокаивают тем, что резервы большие. Но думаю, что в этом году мы их «скушаем», а потом непонятно, что будет.

Еще во времена президента Никсона, когда нефть подорожала в десятки раз, власти во главе с Брежневым могли создать кубышку на 150 млрд. Но этого так и не сделали, и в перестройку Ельцину пришлось ходить с протянутой рукой и просить в долг хотя бы 10 млрд. Тогда тоже распорядились плохо — вместо создания резервов все раздали нашим друзьям, которые стали нашими врагами — страны Восточной Европы.

Ренат Муслимов: «Сейчас нельзя рассчитывать только на запасы, нужно работать, искать пути для импортозамещения. Жить надо по средствам и производить самим, прежде всего, продукты питания». Фото kolpinonews.ru

Сейчас нельзя рассчитывать только на запасы, нужно работать, искать пути для импортозамещения. Жить надо по средствам и производить самим, прежде всего, продукты питания. Ну и, конечно, нельзя не выделять средства на оборону.

В 90-е годы это кончилось относительно быстро, тогда не было такого противостояния, потому что у американцев не было возможности наращивать добычу у себя. Тогда они потребляли 900 млн тонн в год, а добывали — 3000 млн тонн. Период малых цен был полгода, а может, и меньше, а сейчас идет борьба за рынки. Тут еще играет роль и выход Ирана.

«На мой взгляд, Саудовская Аравия уже не выдерживает»

Иван Грачев — депутат Государственной Думы:

— Для российской экономики, которая имеет примерно $200 млрд торгового профицита по прошлому году, это некритично. Это с точки зрения запаса, который у России есть. С точки зрения запаса, который создается ежегодно. Если это год–полтора, то это краткосрочное включение низких цен на нефть, то оно абсолютно некритично.

Просто надо нормально управлять резервами и плюсом торгового баланса, которые у России есть. Кстати, по прошлому году он был огромным. Президент называл цифру — за полгода $125 млрд плюс торгового баланса. Если бы эта история была действительно длинная, например, тянулась десятки лет или 5 лет, тогда с точки зрения управления ситуация была бы более сложная. А так, на мой взгляд, это неграмотное управление курсом рубля, с ключевой ставкой, налоговыми маневрами. Все остальное для России не критично.

На самом деле чисто экономически цены должны были расти еще осенью, потому что предложение превышает спрос — всего около 2 млн бочек в день. В Соединенных Штатах уже сократилось производство как минимум на полмиллиона бочек в день сланцевой нефти, а по моим данным, и больше. Спрос вырос примерно на 1,5 миллиона бочек в день — глобального кризиса не было, как и ожидалось. Это все были басни — 3,5% рост по прошлому году. Профицит предложения почти весь «съелся». Правда, к концу года Саудовская Аравия добавила еще миллион бочек в день, но это к рынку вообще никакого отношения не имеет — это чисто военные действия на фронте против России. А дальше сколько они сами смогут выдержать эти неестественные цены на нефть?

Иван Грачев: «На мой взгляд, Саудовская Аравия уже не выдерживает. У нее уже нервы сдали. Она уже не может естественным способом из этой ситуации выйти, поэтому, на мой взгляд, это вопрос ближайшего времени. Я уверен, что в этом году цены на нефть будут расти». Фото actualcomment.ru

На мой взгляд, Саудовская Аравия уже не выдерживает, иначе она не начала бы казнить людей и бомбить иранские посольства. У нее уже нервы сдали. Она уже не может естественным способом из этой ситуации выйти, поэтому, на мой взгляд, это вопрос ближайшего времени. Я уверен, что в этом году цены на нефть будут расти. В импульсном режиме они могут цену до себестоимости дожать, чтобы распространить панику. Они, собственно, на это и рассчитывают. Они снижают цены на нефть, одновременно Россия завязана в расширяющемся военном кризисе. Дальше через наше правительство сеют панику, что будут срезать всем деньги, ограничивать пенсионеров. В этом плане они рассчитывают на краткосрочное воздействие на экономику и психику людей.

В 90-е годы кризис длился довольно долго. Один из них был связан с глобальным кризисом. Когда во всем мире падал спрос на сырье. Сейчас же он не падает, он растет, то есть никакого падения спроса на нефть в мире нет. Повторять сценарий 90-го года у России сейчас нет никаких оснований. А с точки зрения ситуации, когда против Советского Союза применяли демпинг, опять-таки используя Саудовскую Аравию, возможности у Саудовской Аравии были несопоставимы с сегодняшней. С точки зрения добычи они вот-вот перейдут в период падающей добычи, как Татарстан в 80-е годы. К тому же у них бюджет верстался из расчета $20 за баррель. А теперь из расчета $90. В этом смысле долго поддерживать искусственные цены они не смогут.

«Вследствие снижения цен на нефть потихоньку сокращается потребительский рынок, вопрос продаж стоит остро»

Марат Галеев — заместитель председателя комитета Государственного Совета Республики Татарстан по экономике, инвестициям и предпринимательству:

— Для российской экономики изменения критичны, потому что падение цен на мировом рынке снижает долю платежей в федеральный бюджет через таможенные пошлины. А они занимают там весьма существенное место. Поэтому для российского бюджета это напрямую связано с падением доходов. Собственно говоря, сейчас федеральное министерство финансов секвестрирует бюджет на 10% в связи с тем, что цена на нефть гораздо ниже спрогнозированной среднегодовой цены в 50 долларов за баррель.

Марат Галеев: «Я бы убрал санкции с нашей стороны. Особенно на продовольствие, так как введение санкций на него спровоцировало рост цен, а рост цен снижает платежеспособность. В равной мере надо бы смягчить на все налоговый режим, запретить введение всяких новых платежей и налогов, забыть слово «Платон». Фото gossov.tatarstan.ru

На Татарстан напрямую это не влияет, потому что большая налоговая часть от цены на нефть идет в федеральный бюджет. Не влияет напрямую, но косвенно, конечно, зависит, потому что сокращается финансирование федеральных программ. Что делать? Нужно дальше заниматься структурной перестройкой. Татарстан в этом направлении работает, у нас в 2014-2015 годах введены новые мощности в нефтехимию, и там на курсовой разнице наблюдается серьезный выигрыш — компенсация за счет падения по другим статьям, вследствие чего налог на прибыль выше спрогнозированного на 20%. Нужно продолжать структурную перестройку, как бы это тяжело не было.

Вследствие снижения цен на нефть потихоньку сокращается потребительский рынок, вопрос продаж стоит остро. Но рынок должен перестраиваться: снижать издержки, повышать конкуренцию, в том числе и путем импортозамещения. Тут же чудес не бывает. Все уже продекларировано, но декларацию нужно превращать в действие. Кто-то действует, а кто-то просто болтает. В Татарстане все-таки действие есть, поэтому результат пока нормальный. Президент поставил задачу, что нужно в любой ситуации сохранять устойчивость экономики.

Совсем критична для республики и для России будет цена в 25 долларов за баррель. Но мне кажется, что если опустится до такой величины, то только на какой-то период времени. Важно его пережить. Я бы убрал санкции с нашей стороны. Особенно на продовольствие, так как введение санкций на него спровоцировало рост цен, а рост цен снижает платежеспособность. Поэтому для раскрутки надо бы ликвидировать санкции с нашей стороны — пусть пока будет в одностороннем порядке. В равной мере надо бы смягчить на все налоговый режим, запретить введение всяких новых платежей и налогов, забыть слово «Платон». Это моя точка зрения, но, мне кажется, что сейчас это было бы полезно для экономики. Но эти решения принимаются не в Татарстане.

Если говорить о кризисе 90-х и повторится ли он сейчас, то тут нужно иметь в виду, что с тех времен прошло 25 лет, а это четверть века. Один доллар в 90-м году и один доллар сегодня — это разные вещи. Поэтому нынешняя цена в 25 вполне может соответствовать 10-12 в 90-м. И покупательная способность сегодняшнего доллара отличается от той, что была в 90-е. Так что эти два явления сравнивать некорректно.

Марат Галеев: «Один доллар в 90-м году и один доллар сегодня — это разные вещи. Поэтому нынешняя цена в 25 вполне может соответствовать 10-12 в 90-м. И покупательная способность сегодняшнего доллара отличается от той, что была в 90-е. Так что эти два явления сравнивать некорректно». Фото vladtime.ru

По договору 1994 года мы имели большие полномочия, чем сейчас. Тогда республика приняла закон о нефти и газе, согласно которому были обнулены налоги на месторождения с низкой рентабельностью. По сути, мы тогда не потеряли ни одну скважину. А в России закрылось огромное количество скважин, произошло падение уровня добычи нефти в 1,5 раза, но в Татарстане она осталась стабильной благодаря тому, что скважины не закрывались. Этот закон просуществовал где-то до 2000 годов, до нового витка роста цен, но свою роль он сыграл положительно. Это как раз были те конкретные законодательные действия Татарстана, которые спасли занятость и сохранили в те годы уровень добычи. Но я подчеркиваю, что тогда у нас были полномочия на принятие подобных законов.

«Возможно, что в отдельных торговых сессиях она упадет до 20 долларов за баррель»

Вадим Хоменко — член-корреспондент Академии наук РТ, доктор экономических наук:

— Это критично не только для Татарстана и России, но и в целом для нефтедобывающих стран. Ранее прозвучало, что самая низовая планка падения цен на нефть — 25 долларов за баррель. Там уже идет вопрос о финансовой устойчивости компании. А вообще даже арабские страны заявляли, что их бюджеты рассчитаны на 40 долларов за баррель. Сейчас образовывался огромный дефицит в бюджете Саудовской Аравии и так далее. То есть низовые планки с точки зрения образования бюджета уже пройдены. В том числе и для нас — сейчас придется перекраивать и татарстанский, и российский бюджеты, потому что российский был рассчитан на 40 долларов за баррель, татарстанский — на 60. Эти планки мы прошли уже, с точки зрения бюджетообразования мы ощущаем дефицит средств. В дальнейшем под вопросом встает рентабильность самих компаний.

Последствия: пострадает, конечно, нефтяная промышленность. Мы видим даже по тем странам, которые хотели выйти на рынок, скажем, тот же Иран, он предполагал существенное вливание средств, но сейчас инвестиции резко сокращаются. Расширение дальнейшей нефтедобычи становится невыгодным, потому что на рынке ощущается переизбыток нефти.

С другой стороны, раз у нас экономика зависит от нефти, то, соответственно, взаимоотношение курса доллара и рубля играет не в нашу пользу — мы сейчас видим, что доллар пошел к 70 рублям. Это влечет резкое удорожание импорта, удорожание продукции на рынке, и мы, соответственно, видим снижение покупательной способности, реальные, а не номинальные доходы населения падают, и цепная реакция перекладывается практически на все предприятия и организации. Это доходит вплоть до туризма, когда выездной туризм становится невыгодным, и промышленных компаний. Исключением являются отрасли, изначально ориентированные на внутренний рынок. В конце концов это нас ориентирует на локализацию производства, эту задачу удалось решить отдельным предприятиям сельхозмашиностроения и фармацевтики — они в какой-то степени смогли переориентироваться на внутренний рынок, но это удается не всем. Есть сложные производства, которые завязаны по линии получения импортных технологий и комплектующих. В итоге мы видим массовое сокращение объемов производства.

Вадим Хоменко: «Ситуация сложная. Но в любом случае, чтобы одна из нефтедобывающих стран оказалась в плюсе — такого нет. Здесь можно говорить о том, что просто ждут, когда один из игроков не выдержит и уйдет с рынка». Фото elitat.ru

В 90-е годы доходило до того, что один баррель нефти стоил 6-7 долларов. Тогда это повлекло за собой невозможность формирования российского бюджета. После этого саудовцы снова подняли цен на нефть — это же преднамеренный шаг. Это такая политика, которая в итоге вредит самой Саудовской Аравии. Там дефицит около 100 млрд долларов — они делают это себе во вред и продолжают это делать. Цель понятна — себе в убыток, но в еще больший убыток своим оппонентам. По сути, они начинают демпинговать. Чтобы по тем или иным причинам «выбить» конкурентов.

Ситуация сложная. Но в любом случае, чтобы одна из нефтедобывающих стран оказалась в плюсе — такого нет. Здесь можно говорить о том, что просто ждут, когда один из игроков не выдержит и уйдет с рынка.

Низовую планку цены на нефть отслеживают специалисты. Возможно, что в отдельных торговых сессиях она упадет до 20 долларов за баррель, вслед за чем произойдет отскок. Он произойдет вследствие того, что в экономике сейчас происходит резкое сокращение инвестиций в добычу, вслед за чем произойдет снижение объемов добычи, а уменьшение добычи выправит цену на нефть. Это произойдет обязательно, потому что мы сейчас видим сокращение инвестиций в нефтяной сектор. Другой вариант — повышение цены на нефть — если одна из нефтедобывающих стран впадет в жесточайший экономический кризис. Тогда с легкой руки цены поднимут, потому что в какой-то степени этот вопрос уже решенный.

«В 90-е у нас даже скважины в Татарстане останавливались. Добывать было невыгодно»

Рафаэль Хакимов — вице-президент Академии наук РТ, директор Института истории им. Марджани АН РТ, директор АННО «Казанский институт федерализма», депутат Госсовета РТ четвертого созыва:

— Насколько критична такая цена: критична, потому что себестоимость нефти в России высока. У нас уже в четвертой стадии. Тяжело добывать, потому что нефть сернистая. Но нас спасает то, что мы отправляем это на переработку. А те заводы, которые построены, типа «Танеко», они очень хорошего качества и перерабатывают на 96%. Это нас спасает, мы сырую нефть продаем только наполовину. Что касается России, те залежи, которые не такие трудные, как в Татарстане, они очень далеко располагаются. Здесь встает вопрос с транспортировкой и большим количеством накладных расходов. У нас же монополия — «Роснефть», «Газпром». А когда конкуренции нет, получается очень много накладных расходов, грубо говоря, много администрации.

Рафаэль Хакимов: «Помимо Америки со сланцевой нефтью пострадает Россия. Она будет выдавливаться с рынка, так что 25 долларов за баррель — это вполне реально. Некоторые говорят, что возможно и 20 долларов, но я думаю, что это только на какое-то короткое время». Фото Максима Платонова

Так что для России при высокой себестоимости нефти падение цен на баррель критично. Но тут выручает обвал рубля. Даже при продаже дешевой нефти из-за неустойчивости рубля получается, что рублевый эквивалент достаточно неплохой. За счет этого пока бюджет держится.

Какие последствия? Если Татарстан иметь в виду, то у нас «Татнефть» пострадала не сильно, хотя, конечно, сейчас к этому все идет. Как я уже говорил, мы перешли на переработку еще в середине 90-х годов. Выручает это и то, что у нас много продукции идет на экспорт — где-то 50%. Там выручка в долларах, и поэтому в рублевом эквиваленте Татарстан еще держится. Республика пострадает не сильно, а Россия сильно.

Прогнозы цен на нефть: в 90-е баррель нефти упал до 10-12 долларов. У нас даже скважины в Татарстане останавливались. Добывать было невыгодно. Сейчас цена на нефть может реально упасть до 25 долларов, поскольку такая цена не критичная для стран ОПЕК. То есть они в такой ситуации получают прибыль и избавляются от конкурентов, для которых эта ситуация критична. А критично это для американской сланцевой нефти, хотя они быстро изобретают новые технологии, буквально в течение года, поэтому у них себестоимость падает и эффективные предприятия вымывают неэффективные. Помимо Америки со сланцевой нефтью пострадает Россия. Она будет выдавливаться с рынка, так что 25 долларов за баррель — это вполне реально. Некоторые говорят, что возможно и 20 долларов, но я думаю, что это только на какое-то короткое время.

Вернусь к теме обвала цен в 90-е годы. Тогда закрывались субъекты, аж ставились таможенные пункты по всей России, не вывозили продовольствие, шел бартер, закончилось все дефолтом. За рублями летали в Пермь на самолете. Станки были в Перми и в Москве, Татарстан получал из Перми. Прямо самолетом летали, получали и горяченькими раздавали.

Рафаэль Хакимов: «Для России сейчас будет структурный шок, потребуются структурные изменения. А они не делаются за 2-3 года.<> Для модернизации нужно покупать станки, а за последние лет пять удорожание произошло в три раза. Это может привести Россию к деиндустриализации». Фото Максима Платонова

Чем кризис 90-х отличается от текущего? Для России сейчас будет структурный шок, потребуются структурные изменения. А они не делаются за 2-3 года. Если у нас точка отсчета была 1996 год, то за 20 лет мы стали жить более–менее нормально, зависимость бюджета от нефти сейчас примерно 23%, а было 60%. На это потребовалось 20 лет, быстро России структурную перестройку не провести. К тому же для этого требуются ресурсы, а санкции не дают ни валюты, ни технологий. В Татарстане нужно ускоренно идти тем же путем, единственное опасение — чтобы рубль не обвалился. Для экспорта это хорошо, а для импорта плохо. Для модернизации нужно покупать станки, а за последние лет пять удорожание произошло в три раза. Это может привести Россию к деиндустриализации.

«Меня поразило, когда 90-летняя бабушка позвонила мне и говорит: «Как переживаю, баррель стоит 35 долларов»

Шамиль Агеев — председатель Торгово-промышленной палаты:

— В последние годы мы только и говорим о ценах на нефть. Меня поразило, когда 90-летняя бабушка позвонила мне и говорит: «Как переживаю, баррель стоит 35 долларов».

Когда баррель стоил $50, доллар стоил 33 рубля. Умножаем — получаем около 1700 рублей за баррель. Сейчас баррель стоит $30, доллар — 75 рублей. Умножаем — получаем 2 500 рублей за баррель. Игра доллара влияет на наш бюджет даже положительно, другое дело, что оборудование подорожало. Пока мы не научимся делать простейшие вещи, которые в Иране делали, ничего не будет. Какие могут быть прогнозы, когда идет большая политическая игра. Это же было, когда распускали Советский Союз. Нужно развивать импортозамещение. Сейчас работаем над тем, чтобы функционировал Фонд поддержки предпринимательства. Нужно обратить внимание и на банковский сектор, потому что реальному сектору взять банковский кредит очень сложно. Необходимо смотреть на реальное производство — запущен «Аммоний», идет работа в «Химграде», кое-что возрождается в авиастроении.

Про то, может ли баррель стоить 10 долларов, в реальной жизни все может быть, главное, чтобы солнце всходило и здоровье было у близких и у дальних, остальное — ерунда.

Шамиль Агеев: «Игра доллара влияет на наш бюджет даже положительно, другое дело, что оборудование подорожало. Пока мы не научимся делать простейшие вещи, которые в Иране делали, ничего не будет. Какие могут быть прогнозы, когда идет большая политическая игра». Фото express-job.ru

Про то, есть ли вероятность повторения ситуации 90-х, то тогда был большой запас прочности, производственный потенциал был сильный. С 1929 по 1939 годы в России было запущено 90 тысяч предприятий. В Татарстане с 1975-го по 1985 годы было запущено 2 тысячи промышленных предприятий. При этом молодежь предпочитала технические вузы. Настрой был делать своими руками, поэтому люди более подготовленными были. Сейчас молодежь тоже подготовлена, но пройдет уже через новую ситуацию. Разные ситуации сравнивать невозможно. И потом, в начале 90-х был всплеск предпринимательской инициативы. Сейчас административным жимом оказывают на нее сильное давление. Такое впечатление, что депутатам лишь бы только загнать предпринимателей в какие-то рамки, я уж не говорю обо всем остальном. Нужно обратить внимание на это, а не на стоимость барреля нефти.

Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Надо не мешать людям работать и находить точки приложения.