О чем поет Manizha для «Евровидения»?

Из Душанбе — в Москву, из попсы — в индепендент

Сама Манижа Сангин объясняет, что «Russian Woman» — это «песня о трансформации самоощущения женщины за последние несколько столетий в России. Российская женщина прошла удивительный путь от крестьянской избы до права избирать и быть избранной (одной из первых в мире), от фабричных цехов до полетов в космос. Она никогда не боялась противостоять стереотипам и брать ответственность на себя».

Манижа Сангин родилась в Душанбе в 1994-м, во время гражданской войны в Таджикистане, переехала с семьей в Москву. В музыкальном мире она известна с начала нулевых, когда ее голос зазвучал на конкурсах и фестивалях.

При этом вся карьера Манижи — это переплетение различных образов. Она пела под псевдонимом «Ру. Кола», ее песни крутились на «Русском радио», в начале нулевых она присоединилась к проекту «Ассаи», жила в Лондоне, работала с композитором Андреем Самсоновым над саундтреком к фильму «Танец дели» и разогревала Лану Дель Рей... В итоге Манижа избавилась от контрактов и начала развивать карьеру в другом направлении.

Она выпустила Instagram-альбом Manuscript. Запустила флешмоб #травмакрасоты. Сотрудничала с благотворительными фондами и снималась в социальной рекламе. В последние годы у нее выходят композиции, посвященные этнической идентификации и абьюзу. К примеру, снятый в Грузии клип «Мама» говорит о домашнем насилии (в феврале 2019-го Манижа выпустила бесплатное мобильное приложение «Silsila», это тревожная кнопка, и предлагает список ближайших кризисных центров и убежищ, в которых можно укрыться). К слову, в 2019 году журнал Forbes оценил ее заработки в 56 млн рублей (выручка — 36 млн рублей).

В поисках самоидентификации

— Это продолжение других социальных проектов Манижи, текстов и смыслов, которые она пытается доносить, — размышляет на тему песни певицы Марья Леонтьева, социолог, участник фольклорного ансамбля «Духов день». — Ближайший текст, который я погуглила, — «Недославянка», он говорит о попытке выстроить свою идентичность на границе русского и таджикского: «Крылья прячу по привычке, Я недославянка, я недотаджичка, Живу по Корану в стенах церкви. Един Бог, и грани его бесконечны. Я, вроде бы пела, что из другого теста. Но мне неизвестно мое место». Мне кажется, это продолжение размышлений на ту же тему. Тема борьбы женщин за свои права, за право голоса, за свое место сейчас, к счастью, все чаще звучит, и меня это радует.

При этом Леонтьева, как знаток русского фольклора указывает, что у нее есть вопросы к отсылкам к народной культуре. Как удачный пример она обозначает Тину Кузнецову, одинаково хорошо понимающую и джаз, и хип-хоп, и фолк: «Они у Тины являются внутренне усвоенными и выглядят органично ей самой. А здесь я вижу культурную отсылку, но я ей не очень верю. Думаю, это будет заметно не многим».

Как считает Опарин, «Russian Woman» — это не этническая категория, а скорее категория, которая говорит о биографии и опыте певицы, опыте ее лирической героини, которой она сопереживает, образ, которой она выстраивает.

Китч и самоирония — наше орудие

По мнению Симона, текст песни ироничен, потому что «славянка, русская — слишком эксклюзивные категории. Она высмеивает именно эту эксклюзивность, как мне кажется».

Кстати, журнал «Новое литературное обозрение» опубликовал статью Симона «Репрезентации мигрантов в клипах российских независимых артистов: три стратегии конструирования аутентичности», в которой разбирается и клип «Недославянка».

— Манижа всегда поднимает важные социальные проблемы, и песня на «Евровидение» — не исключение, — размышляет Гузель Юсупова, доцент и ведущий научный сотрудник СЗИУ РАНХиГС. — Она, как всегда, многослойна, но в основном это песня, ставящая под сомнение гендерные стереотипы о правильной женщине. И то, что Манижа, традиционно воспринимаемая как голос женской миграции из Средней Азии (в прямом и переносном смыслах) поет от лица русской (а значит, в нашем понимании — славянской) женщины — тоже акт постановки стереотипов под сомнение. Это призыв к диалогу о том, насколько исполнитель — раб своего привычного образа, и о том, что такое русская женщина сегодня — всегда ли она славянка?

Юсупова указывает, что певица хочет понять: есть ли разница в опыте женщин разных рас. Ведь похудеть и родить детей к 30 — это «стандарты» для всех. Кроме того, сам фьюжн современной поп-музыки и русского фольклора, русского и английского языков как бы намекает на то, что любые границы можно легко пересечь, породив новый, потенциально объединяющий опыт.

Показательно, что песня вызвала яростные споры, и это понятно: нет, к сожалению, более горячих тем в России, чем права женщин, национальных меньшинств и многообразия. Манижа Сангин — символ этих явлений.