Александр Епифанов: «Даже бандиты «Черной кошки» играли в хоккей с мячом»

«В хоккей с мячом я пришел за старшим братом. А он потом ушел в футбол»

— Александр Александрович, в год вашего рождения команда по хоккею с шайбой «Торпедо» из Ульяновска финишировала в чемпионате СССР выше, чем знаменитый «Салават Юлаев» из Уфы. Поясните любителям занятий спортом в комфортных условиях, что вас занесло в хоккей с мячом, в который играли на свежем воздухе?

— Про шайбу в Ульяновске мне тяжело что-либо сказать, поскольку я только слышал, что этот вид спорта у нас в Ульяновске развивали, и в детской памяти осталось, что я из-за забора следил за матчами по хоккею с шайбой. И уже затем, по разговорам, я понял, что это была команда добротного уровня, но ее не стало. Кстати, с шайбой тоже играли тогда на открытом льду. Скорее в детстве меня можно было бы завлечь в футбол, там команда играла, на уровне Класса А, сейчас это вторая лига, причем многие ее игроки были из хоккея с мячом. Это и Николай Афанасенко, и Владимир Куров, Владимир Монахов, Анатолий Рушкин, они сразу после окончания сезона в хоккее с мячом переходили на футбол. Когда я уже попал в команду «Волга», то на тренировках, где мы играли в футбол, класс их был заметен. А в хоккей с мячом я пошел за старшим братом Евгением, который в итоге выбрал… футбол (Евгений Епифанов много играл в Белоруссии, Оренбурге, Ульяновске, — прим. ред.). Играя в Оренбурге, брат совмещал футбол с хоккеем с мячом — выступал за местный «Локомотив» по первой лиге.

— Для советских времен неудивительно, что парень выбрал футбол, совмещая его с хоккеем с мячом. Сейчас же во многих городах страны в хоккей с мячом идут те, кто не подошел в футболе, хоккее с шайбой.

— Да, наверное, за исключением Красноярска, Иркутска, Хабаровска, где хоккей с мячом находится в приоритете. Даже в том же Новосибирске пацаны могут пойти сначала либо в шайбу, либо в футбол, да там еще и волейбол хороший. Ну и мой родной Ульяновск. Там, как в Казани, где есть Дербышки, так называемая Мекка хоккея с мячом, тоже есть свой жилой район — Заволжский, а в нем микрорайон Бруски, откуда мальчишки стремились прийти в хоккей с мячом. Либо, что скрывать, была дорога в криминальное сообщество. Во всяком случае, так было в годы моего детства. Район сам по себе небольшой, тысяч пять жителей, тем не менее они могли составлять костяк команды «Волга» за счет того, что хорошо работала местная школа. Лед на местном стадионе никогда не пустовал — очень много детей занималось, пацаны начиная с девяти и заканчивая 16 годами.

Те же, кому не хватало места на стадионе, мог заниматься на дворовых площадках. Если вы помните, в советских дворах были деревянные туалеты...

«Играли в футбол, во все виды хоккея — с шайбой, с мячом, на траве…»

— Помню, мы в нашем дворе в подобный туалет сливали помои…

— А мы использовали их еще и по прямому назначению, а их стены выступали как ворота. Летом ворота для хоккея с мячом, зимой для футбола. Надо заметить, что народу во дворах было немного, а потому играть выходили все вместе, взрослые, кто хотел играть, мы, ребятня. Кто-то вырастал до команды мастеров, и мы все вместе ходили болеть на стадион и за них, и за команду в целом. Все было по-доброму.

— В семидесятые годы ДЮСШ еще не были так распространены, как сейчас, и многим большим футболистам пришлось пройти через «Кожаный мяч», а хоккеистам через «Золотую шайбу», турнир дворового футбола.

— Что касается меня, то в восемь лет я за братом пришел уже в группу ДЮСШ «Волга», которая была на одноименном стадионе. Я сам играл в «Золотую шайбу», где с нами работал тренер-общественник при ЖКО, и это был выезд на всесоюзный финал в Челябинск, где с нами провел показательную тренировку сам Анатолий Тарасов. Но, возвращаясь к нашей группе в ДЮСШ, мы играли и в хоккей с мячом, и в футбол на первенство Ульяновской области, в общем, спорт у нас был круглогодично.

— Но ведь вы еще и в хоккей на траве успели поиграть.

— Да, потому, что он начал развиваться, и в перерывах между футболом мы тренировались в хоккей на траве, а мужская «Волга» успешно выступала в чемпионате страны, как и многие другие команды по хоккею мячом.

— А вас не заманивали в травяной хоккей тем, что там открывался целый мир, все пять континентов, от А (Австралии) до Я (Японии). В хоккее с мячом, откровенно говоря, маршрут был ограничен: Норвегия, Финляндия, Швеция.

— Вот именно об этом как-то не думалось, поскольку у нас, говорю и за моих товарищей, ориентиром было попадание в «Волгу». А хоккей на траве помогал нам продлить сезон, и пока мы в него играли, у нас практически отпуска не было.

«Подошел начальник команды СКА и говорит: «Хватит от нас бегать»

— При этом надо понимать, что это совсем другой вид спорта. И в плане инвентаря, когда другая клюшка, другая техника владения мячом, другие правила, другой функционал у игроков, другие мышцы задействованы, поскольку вы не катитесь, а бежите.

— Я еще от себя добавлю, что у меня были разные амплуа. В хоккее с мячом я был опорным полузащитником, затем защитником, а на траве выступал в нападении. Причем на неплохом уровне, если в 1982 году был призван во вторую сборную СССР, и мы выиграли тогда международный турнир «Дружба». Причем мы конкурировали с национальными сборными ГДР, Польши, Чехословакии, то есть странами Восточного блока. Были разговоры о переходе в хоккей на траве, а к тому времени там сформировались сразу три сильные команды — «Динамо» из Алма-Ата, свердловский СКА и столичные «Фили», но я остался в «Волге».

— Послушайте, а вам же тогда исполнился 21 год, что грозило прохождением службы в армии.

— Вот именно, занятия хоккеем на траве и содействовали в итоге тому, что меня забрали в армию, в СКА из Свердловска. Честно говоря, меня в Ульяновске хотели «спрятать» в местной воинской части. Там было так, что какое-то время я доложен был находиться в воинской части, откуда меня освобождали на домашние и выездные игры чемпионата СССР по хоккею на траве. Вот мы приехали играть в Свердловск с местным СКА, а за него играли воспитанники ульяновской «Волги»: два Вячеслава — Казаков и Мишурнов, Лев Лачугин. Видимо, кто-то из них меня и «сдал», потому что в перерыве между таймами ко мне подошел начальник СКА по хоккею с мячом Александр Шварцман и начал интересоваться: «Молодой человек, как служится?» Я говорю, что не служу, а он мне называет номер воинской части, к которой я был прикреплен, и говорит: «Хватит от нас бегать. Отыграешь, приезжай к нам на сборы в расположении команды СКА Свердловска».

— Ульяновск же был в Приволжском военном округе, а Свердловск — Уральский. Они имели право на военнообязанного Епифанова?

— Думаю, что подобное решение проводилось через Генеральный штаб. В хоккее с мячом было четыре команды, которые имели право призыва — свердловский и хабаровский СКА, а также московское и алма-атинское «Динамо». По логике, Свердловск был ближе всего к Ульяновску, и буквально через неделю я поменял месторасположение согласно пришедшему из Москвы предписанию.

— Вы переехали из Ульяновска, где всех с детства знали, в Свердловск, где были великий Сивков, Эйхвальд…

— Великанов, Вострецов, Пискунов — блестящие мастера. Было непросто, поскольку я переехал туда практически начинающим хоккеистом, а тут новый коллектив и с собственными великими традициями, и с армейским уставом. К примеру, мы жили в спортивной гостинице, которая находилась в расположении воинской части. А всего из Ульяновска было призвано шестеро, еще Ермолаев, Коваль, Ляшко Наумов, Некрасов, из которых только трое остались в команде, остальные отправились в часть, служить «в сапогах». Тот же Шварцман в книге, где рассказывается обо всех игроках свердловского СКА, писал: «Епифанов полностью отдавался своему любимому виду спорта». И было приятно, что со временем я не только вписался в коллектив, но и оказался в числе тех, кому предлагали остаться на сверхсрочную. Надо было только пройти короткий курс обучения и получить звание лейтенанта, плюс служебную квартиру.

— Ульяновск — это город федерального назначения со всеми вытекающими отсюда плюсами, он мог бы в бытовом плане сравниться со Свердловском?

— Вряд ли, Свердловск был и больше, и как промышленный центр обеспечивался получше. И по зарплате было получше, когда в Свердловске платили 130 рублей, причем это рядовому армии. Когда я играл в «Волге», зарплата была меньше. Но после окончания моей службы в СКА рядовому Епифанову поступили предложения сразу из восьми команд. Это и Горький, и подмосковный Калининград, ныне Королев, и Кемерово, и московское «Динамо», и родная «Волга», но я выбрал красногорский «Зоркий», перейдя к Евгению Манкосу, блестящему тренеру и очень хорошему человеку.

Грек, который стал одним из «отцов» русского хоккея в Красногорске

— Всегда хотел узнать, кто по национальности легендарный Манкос?

— Он грек, который, что любопытно, «отец» русского хоккея для Красногорска. Небольшой городок, население тогда было 140 тысяч, компактный, очень зеленый, в пяти километрах от кольцевой дороги. Правда, вся эта идиллия сложилась к моему приезду, а в первые послевоенные годы это был достаточно криминальный город, можно только сказать, что именно оттуда родом участники банды «Черная кошка», и ее участники играли в хоккей с мячом (истории известны фамилии двоих из них — Базаева и Лукина). Для тогдашнего Красногорска команда «Зоркий», созданная при местном механическом заводе, — это любимое детище.

— Завод, помимо прочего, выпускал знаменитые в СССР фотоаппараты «Зенит», продажи которых и обеспечивали и вашу команду, и футбольный коллектив с одноименным названием.

— Да, они играли во второй лиге. Кстати, оттуда, уже после развала СССР, вышло сразу несколько игроков сборной России по мини-футболу, тот же Наиль Закеров, и тренер Александр Бабкин. (Там работали Василий Спица, в будущем тренер казанского «Приволжанина» из мини-футбола, и бывший футболист «Рубина» Владимир Статкевич, в будущем, президент ХК «Зоркий», — прим. ред.) Манкос, кстати, тоже здорово играл в и в футбол, и также работал в футбольном «Зорком». Евгений Георгиевич в бытность спортсменом совмещал хоккей с мячом с футболом, причем играл он не только за подмосковные команды, но и уезжал в Узбекистан, где играл за «Янгиер», ташкентский «Политотдел» (отец легендарного спортивного семейства, где один сын Вячеслав играл в хоккей с мячом, другой сын Виталий играл в футбол, как и внук Антон, — прим. ред.). Мне очень многое дало общение с Евгением Георгиевичем, по сути, я могу называть его одним из своих наставников по жизни.

— Не могу спросить у вас, как у человека, поигравшего и в чемпионатах СССР и в чемпионатах России: в «нулевые» годы, казалось, не было в хоккее с мячом проблемы страшнее судейской. Постоянные скандалы, отголоски которых доходят и до нынешних времен. Но, читая интервью с участниками чемпионатов СССР, отмечаешь, что они как-то и не говорят про судей…

— Я тоже как-то не могу сказать. Начать с того, что мы были игроками тогда и не были посвящены во все тонкости. С другой стороны, ощущение, что засудили? Наверное, наше поколение больше искало причины проигрыша в том, что где-то недоработали, ошиблись, и спрашивало с себя. Я бы и сейчас приветствовал подобную практику, а не поиски виноватых на стороне. Хотя, может быть, когда ты уже становишься тренером, то начинаешь следить не за своей командой, а за действиями судейской бригады. Но это неправильно: следи за своими игроками, в их действиях ты еще можешь что-то поправить.

(Продолжение следует)