Марат Бариев: «Я не считаю, что нас бьют ни за что. Есть за что»

«МОК не может игнорировать решения WADA — это породит новый конфликт»

— В 2020 году Татарстан провел два чемпионата мира — по борьбе кореш и борьбе на поясах, сумев вписаться в регламенты эпохи ковида, а участники этих стартов сумели преодолеть проблемы с закрытием границ. Что вы думаете об этом?

— Мне кажется, что Татарстан и в целом Россия в условиях пандемии проявили свою организованность и дисциплинированность. Ведь факт проведения таких крупных мероприятий говорит о доверии к нашей республике и стране со стороны иностранных спортсменов, тренеров, косвенно это говорит о доверии к уровню работы нашей медицины, правоохранительных органов и так далее. Это то, что касается ситуации нынешнего года.

Второе, они доверяют нам, зная высокий уровень организации соревнований — размещение, питание, логистика и так далее, все, что уже отработано годами за последние 15 лет. Это уровень работы одной из самых профессиональных организаторских команд в мире, которая собрана сейчас в Казани. Поэтому проводимые здесь спортивные мероприятия «обречены на успех».

— Почему тогда МОК стремится отстранить Россию от проведения соревнований в тот момент, когда желающих стать их хозяевами крайне мало, а Китай вообще предпочитает отказываться от всего запланированного в стране?

— МОК не может игнорировать рекомендации и решения WADA, поскольку это породит новый конфликт, из которого непросто будет найти выход. Пока получено разрешение стартовать спортсменам без допинговой истории…

— Сразу встает вопрос с Юлией Ефимовой.

— А тут могут быть вопросы. Но пока Олимпийский комитет расшифровывает решение МОК, касаемо не только Ефимовой, но и ряда спортсменов, у которых в прошлом также были проблемы с допинг-тестами. Проводятся консультации.

Но я считаю, что МОК и так пошел [нам] навстречу, в два раза сократив сроки возможной дисквалификации, рекомендованные WADA, разрешив демонстрацию элементов символики России во время стартов. В этом плане наши возможности выглядят гораздо шире, чем было в Пхенчхане. Там я только успел поднять флаг России, будучи на трибуне, так ко мне сразу подбежали сотрудники безопасности.

Но элементы несправедливого отношения к нам остаются. В бан были отправлены все правительство и вся Дума. Ко мне подходят мои коллеги, спрашивают: «А в чем моя вина? Я никакого отношения к WADA, ОКР, даже к спорту не имею, я даже и не собирался ехать на Олимпиаду, но почему меня дисквалифицируют? И тиражируют эту информацию на весь мир». Эти вопросы никуда не ушли, они накапливаются, и, я думаю, все это выльется в какое-то заявление на уровне российского государства.

Пока Олимпийский комитет расшифровывает решение МОК, касаемо не только Ефимовой, но и ряда спортсменов, у которых в прошлом также были проблемы с допинг-тестами. Проводятся консультации

«Нам говорили: «Мы решим проблему, не надо поднимать лишнюю волну»

— Да, хотелось бы услышать официальную позицию российского государства по этому поводу.

— Думаю, что она вскоре прозвучит. Конкретизируя, в недоумении находится мой коллега Вячеслав Фетисов. Мы с ним долго общались, и он мне говорит: «Вот я один из учредителей WADA, долгое время возглавлял там комиссию спортсменов, пока не ушел с поста министра спорта России. Помимо того, я двукратный олимпийский чемпион, семикратный чемпион мира, и теперь мне запрещают присутствовать на Олимпиадах, чемпионатах мира. А те, из-за кого эта история приключилась…»

— … а кто эти те? Если говорить о Виталии Мутко, то он поборолся за свою честь и достоинство и через суды оспорил решение МОК о своей пожизненной дисквалификации.

— Да, и я думаю, мы также не оставим эту ситуацию и сделаем соответствующее заявление.

— Но, Марат Мансурович, мы же помним о том, что 5 лет назад принцип коллективной ответственности был применен ко всей российской легкой атлетике. Списком были дисквалифицированы все, кто когда-либо участвовал в международных соревнованиях, пофамильно от А до Я, включая тех, кто уже ушел из спорта, перешел в сборные других стран и даже умер. И почему-то мы тогда не возмущались этим дискриминационным решением, а осознание общей несправедливости наступило тогда, когда это коснулось кого-то персонально.

— Я эту ситуацию помню хорошо, поскольку тогда, в 2015—2016 годах, говорили: «Сейчас мы все сделаем, решим проблемы, не надо поднимать лишнюю волну». Так это преподносилось, нас попросили добровольно уйти всем руководящим составом федерации легкой атлетики, включая президиум. Все ушли, чтобы не было зацепок к новой федерации, но, к сожалению, после этого сменились уже три новых президента федерации легкой атлетики, а результата нет.

Поэтому сейчас уже никто не делает таких заявлений, что «мы сами все решим», и нет доверия к подобным словам, а потому каждый сам думает за себя, каким образом выбираться из ситуации. То есть люди стали больше ориентироваться на себя, свое понимание.

Сейчас уже никто не делает таких заявлений, что «мы сами все решим», и нет доверия к подобным словам, а потому каждый сам думает за себя, каким образом выбираться из ситуации. То есть люди стали больше ориентироваться на себя, свое понимание

«Нашему футболу нужно вернуться к старой схеме проведения чемпионата»

— Чем запомнился вам уходящий год, помимо олимпийских проблем и ковида?

— Неудачами российского клубного футбола. Я хочу заявить о том, что нашему футболу необходимо вернуться к старой схеме проведения чемпионата России. Во-первых, на трибуны вернутся зрители, которые покинули их потому, что сезон начинается слишком рано и заканчивается очень уж поздно. А не все могут позволить себе смотреть футбол на стадионе из теплых VIP-лож. Особенно это будет заметно на финише чемпионата, если мы по старой схеме будем проводить его в ноябре, поскольку во многих матчах еще жива интрига. Кроме того, все успехи национального клубного футбола были достигнуты при схеме розыгрыша «весна — осень».

— Вы упомянули недоумение Фетисова по поводу коллективной ответственности. Я читал его последние интервью, где он высказывает претензии в этом плане министрам спорта, работавшим после него. Но ведь Вячеслав Александрович был тем самым человеком, кто приглашал на работу Родченкова. При нем были биатлонные (Ахатова, Юрьева, Ярошенко) и легкоатлетические (Лысенко, Хороших) допинг-скандалы. Даже предолимпийский скандал 2008 года с семью отстраненными легкоатлетками произошел де-факто еще при Фетисове. И у меня простой вопрос: почему он умалчивает о том периоде своей работы, делая акцент на чужих ошибках?

— Не знаю, вспоминает он об этом или нет, но если не вспоминает, найдутся те, кто напомнит. Про того же Родченкова, например, напоминают все время. Я думаю, что он также работал не без ошибок. Но он эти ошибки признает, мне кажется, и думает, что надо сделать, чтобы избежать их повторения в дальнейшем. Поскольку, как говорит Вячеслав Александрович, когда он уходил из управления большим спортом, то предлагал занять его место в структуре WADA, но не получил поддержки. В конце концов мы это место потеряли. А это грозит как минимум тем, что теряется источник информации. И возможность оказания влияния на принятие решений. Поэтому мы сейчас в такой ситуации.

— Кстати, я обратил внимание, что WADA существует 21 год, а в его структурах работало считанное количество россиян. При том, что по итогам последних летних Олимпиад мы были и остаемся четвертой страной в спортивном мире.

— Видимо, мы недостаточно настойчивы, и это относится к Министерству спорта, Олимпийскому комитету, РУСАДА, всем спортивным структурам, которые должны идти единым фронтом и добиваться представительства в международных спортивных организациях. А уже там добиваться решения тех или иных проблем.

Почему мы каждую мелочь готовы взвалить на Путина? Вплоть до того, что проблему повышения цен на ряд продуктов должен решать Владимир Владимирович. Это не его уровень, эту обязанность и ответственность должны брать соответствующие люди, работающие в той или иной сфере, включая спортивную

«Почему мы каждую мелочь готовы взвалить на Путина?»

— Но этого единого фронта у нас нет!

— Вот это другой вопрос. Потому, наверное, и возникают многие проблемы, что нет единого фронта в целом в спорте. Даже недавние события при подготовке к Совету при президенте и активно обсуждаемые вопросы гармонизации законодательства в области физкультуры и спорта — все они требуют согласованных действий. Между тем есть элементы непонимания в спортивной среде, а это как раз показатель несогласованности действий.

Более того, недостаточно просто присутствия нашего человека в том или ином международном спортивном органе, необходимо отстаивание нашей позиции. А когда этого нет, то это говорит об отсутствии системной согласованной работы.

— А от кого это зависит? От Путина?

— Нет, почему мы каждую мелочь готовы взвалить на Путина? Вплоть до того, что проблему повышения цен на ряд продуктов должен решать Владимир Владимирович. Это не его уровень, эту обязанность и ответственность должны брать соответствующие люди, работающие в той или иной сфере, включая спортивную. В том числе наши всероссийские федерации по видам спорта, а для этого там должны работать профессионалы, а не исключительно менеджеры, или же те люди, которые попали на руководящие посты по хорошему знакомству, чтобы в дальнейшем их заметили, или потому, что это очень состоятельные люди. Это и Минспорта, и ОКР, и Ассоциации летних и зимних видов спорта, имеющие сильный потенциал, другое дело, что они его не реализуют.

К чести нынешнего министра спорта Олега Матыцина, я могу привести пример его работы в ФИСУ. Когда 15 лет назад мы начинали заниматься задачей проведения Универсиады в Казани, то в ФИСУ не было никого из россиян. Когда обсуждали наши вопросы, мы находились за дверью, и только потом симпатизирующие нам люди делились информацией, о чем было обсуждение. При этом в ФИСУ в то время к нам не все хорошо относились. Со временем Олег Васильевич стал членом исполкома, вице-президентом и, наконец, возглавил ФИСУ. Но еще на момент, когда Матыцин стал членом исполкома, наши представители уже работали в большинстве комиссий ФИСУ. А сейчас наши представители работают во всех комиссиях, и без учета мнения России муха не пролетит.

Так в идеале и должно быть в международных спортивных организациях, но для этого необходимо работать, показывая высокие спортивные результаты, плюс, демонстрируя профессионализм наших управленцев, чтобы они работали, а не просто находились для галочки.

— Вы отметили, что недавнее решение по России выглядит более мягким по сравнению с Пхенчханом и в целом более мягким по сравнению с тем, что могло произойти. Я уже отмечал для себя, что даже за нацистские преступления Германия расплачивались только пропуском двух Олимпиад 1948 года. А сейчас, если смотреть на решения, касающиеся России, мы будем претерпевать какие-то неудобства уже на четвертой Олимпиаде.

— «Благодаря» нацистской Германии мир потерял по две Олимпиады 1940 и 1944 годов, которые так и не состоялись. Но подобное сравнение с ней я считаю не совсем корректным, поскольку решение о двух Олимпиадах принято сейчас. Что касается решений по Рио и Пхенчхану, то мы сами не решали задачи, которые ставились перед нами, в частности по передаче данных, касавшихся московской антидопинговой лаборатории. Тем самым мы сеяли недоверие у оппонентов, у всего спортивного мира. И я не считаю, что нас бьют ни за что — есть за что. Но мера наказания могла быть большей, или меньшей, а сейчас она именно такая. Если бы мы тогда среагировали и решили вопросы, то, может быть, вообще не имели бы проблем.

Определенная предвзятость в отношении России есть, и она никем не оспаривается, поскольку заметна невооруженным глазом. Но при этом поводы даем мы сами, и, убрав их, надо работать над тем, чтобы найти взаимопонимание

«Украинские представители в основном очень благосклонно относятся к России»

— Но, говоря об оппонентах, нельзя забывать о таких персонажах, как, допустим, Игорь Жданов, бывший министр спорта Украины, а ныне член совета WADA. И, судя по его высказываниям, это даже не оппонент, а настоящий противник.

— Тем не менее на Украине хватает людей, которые очень хорошо относятся к России, переживают за ту ситуацию, в которой мы сейчас находимся, и за наши взаимоотношения. Что касается Жданова, могу напомнить только о поговорке про семью не без урода. В основном же украинские представители очень благосклонно относятся к России. Вопрос только в том, что они не везде могут открыто высказывать свою позицию. Вот в 2021 году посмотрим, во время проведения Игр стран СНГ, насколько Украина будет задействована в этих стартах.

— А локальная победа Сунь Яна может помочь России в решении дальнейших проблем? В том числе через дискредитацию судей, принимающих решения против нас, как было в ситуации с Китаем.

— Определенная предвзятость в отношении России есть, и она никем не оспаривается, поскольку заметна невооруженным глазом. Но при этом поводы даем мы сами, и, убрав их, надо работать над тем, чтобы найти взаимопонимание. В этом плане надо выводить на чистую воду тех специалистов, тренеров, организаторов, которые работают нечистоплотно, чтобы к ним применялись те санкции, которые возможны.

— На недавней церемонии «Спортсмен года» чествовали двух учеников молодого тренера Александра Падерова, а я помню его как одного из участников церемонии открытия Первой летней Спартакиады учащихся России 2003 года. Можно ли именно эти соревнования называть стартовой площадкой для того, чтобы Татарстан в конечном итоге вошел в спортивную элиту России?

— Как комплексные старты, наверное, можно. Хотя полугодом ранее, в декабре 2002 года, мы проводили чемпионат России по фигурному катанию, тогда его участники страшно мучились от холодов (Гисметео подсказывает, что столбик термометра опускался до минус 34, — прим. ред.). Выступала вся будущая элита — Ирина Слуцкая, Навка — Костомаров, Тотьмянина — Траньков. Участники чемпионата жили в лучшем на тот момент «Сафар-отеле», куда мы дополнительно купили обогреватели.

А уже в 2003 году на нас «упала» эта Спартакиада, от которой отказалась Москва, и мы неожиданно стали ее хозяевами вместе с Саратовом. Причем отказ произошел уже весной. Тогда инициатор этих стартов Вячеслав Фетисов обратился к Минтимеру Шаймиеву, Рустаму Минниханову, и они поддержали проведение Спартакиады, к которой мы готовились буквально несколько месяцев. Самым сложным было найти места проживания для всех участников — как сейчас помню, их было шесть тысяч человек.

Проведя ту Спартакиаду, мы напомнили, что есть такой регион, как Татарстан и его столица Казань. У нас в гостях побывали многие руководители федераций, великие спортсмены, которые увидели наши возможности. И когда мы замахнулись уже на международную Универсиаду, это было для нас плюсом.

А ведь тогда были времена, когда мы ездили перенимать опыт у того же Саратова, Самары, а какой мощный в те годы был Волгоград! А сейчас Татарстан входит в тройку-четверку сильнейших регионов России по развитию как зимних, так и летних видов спорта.