Гала-концерт «Безнең җыр»: были ли хиты?
Первая песенная лаборатория «Калеба»: традиции победили
Песенная лаборатория «Безнең җыр» добралась до гала-концерта, который прошел в Татарской филармонии 1 октября. 20 песен, отобранных в результате работы жюри и зрительского голосования, прозвучали в оркестровых аранжировках.
Филармония как вектор
Инициатор проекта, так же как и организатор творческого объединения «Калеб», вокруг которого собрались поэты, композиторы, музыканты, драматурги, хореографы, певцы, — Гузель Сагитова. В прошлом она журналист ТНВ, преподаватель консерватории, сейчас — директор театра имени Кариева и депутат городской думы. «Калеб» появился в 2013-м, разговоры о лаборатории, в которой авторы могли бы совместно написать новые песни, пошли еще в 2016-м, во время обсуждения фестиваля «Үзгәреш җиле» — на нем, как известно, старые татарские песни поются в новых аранжировках: джазовых, фанковых, даже хип-хоповых.
Сагитова же хотела, чтобы в оркестровых версиях звучали совершенно новые композиции. Первоначально задумывалось, что подобный проект станет «вишенкой» первого, пятилетнего юбилея «Калеба». Однако начать дело удалось лишь в мае 2019-го, когда был набран пул из 18 композиторов, поэтов и певцов, которые путем жребия были поделены на тройки. Ограничений по теме и жанру не ставилось, сначала были временные рамки, но их не удалось выдержать, так что отборочный тур прошел в конце декабря 2019 года — когда из 32 песен осталось 19, а посетители сайта «Интертат» выбрали еще одну. Первоначально гала-концерт должен был пройти в апреле, но в итоге перенесся на октябрь из-за пандемии. Как указала сама Сагитова, символично, что гала-концерт в итоге прошел в Международный день музыки. Бюджет лаборатории не превышает миллиона рублей, что, конечно, не сравнится с десятками миллионов «Ветра перемен».
Хоть основной базой для мероприятий «Калеба» является Кариевский театр, концерт прошел в филармонии. Очевидно, здесь проводится и четкая историческая аналогия. Современной татарской эстраде обычно противопоставляется период 1950—1980-х годов, когда солисты этой филармонии выступали с живыми составами, от малых до крупных, — Ильгам Шакиров, Зифа Басырова, Искандер Биктагиров, Ренат Ибрагимов, Римма Ибрагимова, Гали Ильясов и многие другие.
Ведущие — а это были актеры сразу трех театров: Алсина Закирова (Кариевский), Салават Хабибуллин (Тинчуринский) и Ришат Ахмадуллин (Камаловский), — подчеркивали, что новизна у авторов всегда идет под руку с традициями. Сценарий, написанный Рузалем Мухаметшиным, заканчивался строками об Иннополисе, КАМАЗе и других достижениях народного хозяйства.
Впрочем, основное действо было занято именно песнями. Музыкальное сопровождение обеспечивал оркестр театра имени Тинчурина, которым дирижировал еще один молодой композитор Ильяс Камал.
От Тома Джонса до Хасана Туфана
Фестиваль стартовал с песни в духе Рената Ибрагимова (или, если позволите, Тома Джонса) «Яшә! Сула! Ярат!» (слова Эльмиры Джалиловой, музыка Лейсан Абдуллиной). Ильгиз Мухутдинов стал одним из героев вечера — он в итоге исполнил целых три песни. Камал здесь показал один из главных стилей вечера — этакая американизированная эстрада чуть ли не с оммажами лейблу Motown. На «Үзгәреш җиле» это выглядело порой сомнительно, здесь же указывало на изначальные стремления артистов. Новое для них — не современное смешение живых и электронных инструментов или изучение дореволюционных традиций (из условно татарского на сцене был слышен только баян). Это именно возвращение к качественной советской татарской песне, в которой порой серьезно слышится конфликт между «своим» и «глобальным».
Мухутдинов продолжил песней «Очасы гына» (слова Рузаля Мухаметшина, музыка Гульнары Тимербулатовой), после драйвовой композиции перейдя на средний темп с композицией, в некоторых вокальных и мелодических линиях напоминавшей чуть ли не Меладзе (или певца Сила). Вообще, это еще и отличие от своих возрастных коллег — если в эпоху оттепели и застоя джазовые аранжировки порой не вязались с татарской мелизматикой, то тут уже и сами вокалисты идут в сторону американизированного пения.
Эльмир Низамов, давний соратник «Калеба», многократно выходил на сцену. Ведь он еще и сочинил гимн лаборатории! Сейчас же его история началась с песни «Мин яшим сәхнәдә» (стихи Луизы Янсуар) — возможно, первая запоминающаяся вещь на концерте. К сожалению, какого-то обучения поэтов сочинению именно песен, работы с композиторами на лаборатории не было. У кого опыт сотрудничества уже был, другие зачастую писали сложные стихотворения, которые и на листе нужно перечитать, а куда уж тут — в гулком здании, на премьере! У Янсуар такой опыт имеется, к тому же она писала прямо про певицу Алсу Файзуллину, актрису Кариевского театра. Так что из «Мин яшим сәхнәдә» получилась драматическая вещь — с развитием, вибрато, фальшкодой, демонстрацией вокальных достижений.
Из-за многословности не удалось до конца понять композицию «Җиләкле җәйләрдә» (стихи Фаниля Гилязова). Редкий непрофессиональный композитор на концерте, театральный режиссер Резеда Гарипова, сочинила дельную вещь, в отличие от других авторов, не пытаясь показать все грани своего таланта в нескольких минутах. Но Зарине Вильдановой приходилось при этом пропевать очень много слогов, пространства в песне не оставалось, так что из всего этого запомнилось неожиданное гитарное соло.
Другая песня Гариповой, «Без үстек» на стихи Гульназ Газизовой в исполнении Сюмбель Киямовой, звучала любопытно за счет внедрения мелодии и слов колыбельной. Но здесь сопрано показывало всю красоту своего голоса, забираясь в такие ноты, где текст уже становился неразборчивым.
О том, как найти компромисс между всеми участниками, спорили и ведущие. Кто-то вспоминал, что Назиб Жиганов и Муса Джалиль в острые моменты играли в шахматы, другой рассказывал, как в песне «Агыла да болыт, агыла» на стихи Хасана Туфана изначальная «кукуруза» была заменена на березы. Возможно, такой работы не хватало и участникам лаборатории.
Любовь, патриотизм, вечный поиск
Интересный контраст у композитора Зульфата Валиуллина. Первую песню, «Бөтенлеген бозып күләгәмнең», он писал с поэтом Эльнаром Байназаровым (ныне журналистом «Известий», вернувшимся недавно из Беларуси, а в Казань не сумевшим приехать из-за ковида). Азат Каримов превратил ее в чувственный гимн любви, перекатывая согласные в словосочетаниях типа «Сөю түгел әлллле», он создал ту самую фишку, которая и делает песню хитом.
С другой стороны, позже прозвучала песня Валиуллина «Мин сине җырымнан эзләдем» на стихи Резеды Зайниевой. Добавим сюда почти партийный настрой Филюса Кагирова — и вышла практическая пахмутовская вещь, в которой, кстати, не звучали барабаны. Появились бы они — уже был бы марш. Про Ленина, партию и комсомол.
Несколько раз певцы настолько сильно уходили от «татарского» пения, что тексты не спасали. Пример — «Син бит ул» Адили Ганиуллиной (слова Гузель Закировой, музыка Мадины Галиевой), настолько уже в духе соул, что ее легко можно было перевести на английский или русский и отдать в мультфильм о Русалочке. Хотя, возможно, этим она и зацепила голосовавших на «Интертате».
Другой пример — «Көтмә син» Алины Каримовой (слова Гулюсы Батталовой, музыка Лилии Тагировой). Здесь порой казалось, что за сценой певицей руководит чуть ли не Лидия Русланова. Батталова, кстати, стала самым плодовитым поэтом — на концерте прозвучало три ее песни.
Повезло Айгуль Гардисламовой — обе ее песни прозвучали цельно. Если про «Мин бәхетнең өске катында» (слова Ленара Шаеха, музыка Дины Камаловой), кроме этого, добавить нечего, то про «Язмышым бүләге» (слова Булата Ибрагимова, музыка Лейсан Абдуллиной) можно сказать, что она еще на прослушивании смотрелась уверенно, с готовой аранжировкой и уверенным битом. Правда, и здесь порой слова склеивались в огромные звуковые паровозы типа «Язмышымбүләгесин».
Песня «Күчмә кошлар җыры» Айгуль Хайри (слова Фаниля Гилязова, музыка Зульфии Рауповой) на отборе игралась с акустической гитарой и перкуссией, и за счет этого запомнилась. Здесь же она звучала практически как оммаж эстраде начала 90-х, в частности, из-за сбивчивого и очень короткого гитарного соло.
Многословность и недоработанность драматургии, видимо, негативно сказались на «Мин кем?» (слова Рузаля Мухаметшина, музыка Гульназ Закировой). Обладатель, наверное, одного из самых впечатляющих голосов в республике Алина Шарипжанова, кажется, просто не могла найти себя в этой беспокойной песне, немного напоминающей «Бөтенлеген бозып күләгәмнең». То же случилось со второй песней Гульназ Закировой «Үзең кирәкле» (слова Лейлы Хабибуллиной). Диляра Тухватуллина показала, видимо, весь вокальный диапазон, выиграла условный конкурс на самое экстравагантное платье и разревелась за сценой, однако дошел ли смысл всего этого до зрителя?
А может, дело просто в силе подачи. «Ак фәрештә» от опытной Эльмиры Калимуллиной (слова Рифата Салаха, музыка Миляүши Хайруллиной) тоже, казалось, страдала от многословия, но, видимо, порой человек может петь даже рецепт пирога, но чувственно и уверенно.
Если неопытные поэты писали по-своему, то композиторов иногда сносило в откровенные цитаты. Скажем, вечнозеленая «Эзләдем бәгърем сине» отчетливо слышалась в «Дөнья сере», несмотря на джазовые скэты и оптимизм Илюсы Хузиной (слова Миляуши Гафуровой, музыка Гульнары Тимербулатовой).
Вторую половину концерта занимали вещи, что называется, «пробивные». Хоть Сагитова и сказала, что концерт будет состоять из новых песен, некоторые из них уже звучали даже со сцены филармонии — именно после концерта Артура и Эльзы Исламовых руководитель «Калеба» и решила поработать с Ильясом Камаловым.
Оттуда песня Исламовой «Синсез яшәргә» (слова Гулюсы Батталовой, музыка Миляуши Хайруллиной) — интересная вещь, с вокальными фишками и хуками. Хайруллина явно — еще один герой вечера, она пишет песни на стихи многих поэтов, и это не учитывая работу с театральными постановками и рок-группу Abadeli.
Супруг, Артур Исламов, добавил пафоса к концу вечера в патриотической «Моң авазы» (слова Гульзии Гафуровой, Лилии Тагировой). Пел он ее так же уверенно, как и недавний свой «вирусный» рок-трек «Татар алга». А завершили парад новинок Исламовы вместе, еще одной песней Гулюсы Батталовой и Миляуши Хайруллиной «Казан» — свингующей, словно американское семейное шоу из 70-х.
Березовый моң
Отдельно отметим песню «Мин Казанга кайтам». На прослушивании ее блестяще исполнил Ильнар Миранов, большая надежда местной эстрады. Судя по «Инстаграму», в тот вечер Миранов пел в ресторане Extra Lounge, а здесь, с новой игривой аранжировкой, его заменил и подвинул Ильгиз Мухутдинов (слова Лилии Гибадуллиной, музыка Эльмира Низамова). Так, видимо, упускают хит.
И совсем по-философски прозвучал гостевой номер от Айдара Салахова (которого уже открыто сравнивают с другим баянистом Айдаром — Гайнуллиным). Московская звезда задиристо заиграла «Ак каен», оркестр присоединился… И звучало это так просто и насыщенно, что и не требовалось скакать на две октавы верх и вниз, добавлять национальных каденций и прочего. Просто звучит песня, даже без слов, а тебе плакать хочется.
Вероятно, что-то из прозвучавшего на концерте таки попадет в радио- и телеэфиры. Ну а самой лаборатории следует выходить на следующий уровень. Ведь после эстрадной лихорадки в татарской культуре наступил этап изучения славного прошлого, без которого не представишь Алмаза Монасыпова или Шамиля Шарифуллина. И это тоже — наша музыка.
