«Мы не знали, отпустят нас талибы или казнят»
Воспоминания казанского летчика о легендарном побеге из Кандагара четверть века спустя
Ровно 25 лет назад, 3 августа 1995 года, оппозиционное движение «Талибан» (организация запрещена в Российской Федерации) в Афганистане захватило российский Ил-76 казанской авиакомпании. Самолет по заказу афганского правительства совершал коммерческий рейс по маршруту Тирана — Шарджа — Кабул, был перехвачен истребителями талибов и посажен в аэропорту Кандагара. В заложниках оказались семь членов экипажа, в обмен на освобождение которых талибы потребовали отпустить пленных моджахедов, якобы интернированных на территории бывшего СССР. Долгие изнурительные переговоры дипломатов России, в том числе с участием госсоветника президента республики Тимура Акулова, к сожалению, не увенчались успехом. Более года спустя, 16 августа 1996 года, захваченный экипаж решился на побег и совершил его на своем же самолете. Как удалось бежать, разоружить троих охранников голыми руками и что пережили казанцы в плену у талибов, вспоминает второй пилот самолета Газинур Хайруллин. «Реальное время» приводит подробный рассказ Героя России, опубликованный в журнале «Татарстан».
В захваченном талибами Кандагаре Ил‑76 «посадил», можно сказать, хороший знакомый — летчик-истребитель, всегда сопровождавший российский самолет над Афганистаном. Это произошло 3 августа 1995 года. Экипаж даже не подозревал, чем закончится эта посадка.
— Мы выполняли рейс Тирана — Шарджа — Кабул от казанской авиакомпании «Аэростан». Маршрут знакомый — в Кабул мы летели в третий раз. Везли вполне легальный груз — патроны и амуницию, — вспоминает Газинур Хайруллин, второй пилот самолета. — Он предназначался правительственным войскам, защищавшим город от исламистов. Афганистан тогда переживал начало террора со стороны движения «Талибан» (организация запрещена в Российской Федерации).
«Не подчинитесь — собьем»
Талибы потребовали посадить самолет якобы для досмотра груза. Стало понятно — это лишь предлог. Экипаж тянул время, решая, что же делать. Но поднятый в небо истребитель сразу все объяснил: не подчинитесь — собьем. Решили приземляться. Как только Ил‑76 сел в аэропорту Кандагара, в самолет ворвались талибы. Спустя день пленников переправили в Кандагар. Здесь в помещении, похожем на сарай, почти в полной изоляции от внешнего мира семь россиян проведут 378 дней.
Никто не поддался
К пленникам приходил местный священнослужитель, приносил религиозную литературу. Экипажу регулярно предлагалось принять ислам. Никто не поддался. Впрочем, мулла был единственным представителем со стороны талибов, проявлявшим человечность. Когда местных мужчину и женщину, уличенных в измене, закидали камнями, свидетелями чему стали пленники, мулла был в таком же шоке, как и русский экипаж.
«Нас не оставят»
— Я нашел во дворе нашей «тюрьмы» пару железок и качался столько, сколько мог. Это спасало от постоянного страха. Постоянно вспоминался дом, родители, наш Дрожжановский район. Мне мучительно хотелось туда. Может быть, это стремление вернуться на родину и позволило — мне и остальным — остаться людьми. И еще вера: в глубине души я был убежден, что нас не оставят в беде, что работа над нашим освобождением идет на всех уровнях.
И работа действительно шла. Представитель президента Татарстана Минтимера Шаймиева Тимур Акулов вел изнурительные переговоры с талибами, предлагая всевозможные варианты обмена. Казалось, вот-вот все получится — удалось договориться, что после наступления нового, 1996 года экипаж наконец отпустят. Но сорвалось.
В январе Хайруллин и его товарищи начали терять надежду.
— Нас расстреляют, думали мы. Тем более что один такой пробный заход уже был — нас без вещей вывезли на заброшенную фабрику и продержали там всю ночь. Но, видимо, талибы все никак не могли выбрать самый выгодный для себя вариант нашей участи, — рассказывает второй пилот. — Благодаря вниманию к нам мировой общественности они стали невероятно известны и получили возможность выступать в СМИ. Они активно этим пользовались, чтобы распространять свои экстремистские идеи.
Сейчас или никогда
Под предлогом поддержания самолета в рабочем состоянии — необходимости, например, запускать двигатели, чего местные не умели, россияне получили возможность бывать на нем каждую неделю. Постепенно созрел не то чтобы план, но замысел побега. Однажды в пятницу — выходной по исламским канонам — к самолету привезли весь экипаж.
— Сначала я попробовал запустить вспомогательный двигатель, но стояла страшная жара — 50 градусов по Цельсию, и он не стартовал. Мы сказали Тархану, нашему надсмотрщику, что нужно ждать, пока он охладится. Боевики оставили троих охранников, остальные ушли в здание аэропорта пить чай. И я решил рискнуть, — вновь переживает тот невероятный день Газинур Хайруллин. — Мы с Юрием, радистом, и Асхатом, нашим охранником, были в кабине. Я стал запускать все двигатели по очереди. Первый, второй. Серега, инженер, понял, что я делаю, и они в хвостовом отсеке стали задраивать люки. Я стал запускать третий двигатель, но тут заглох первый. Но мы понимали — или продолжать, или умереть. И мы их все-таки запустили.
«И тогда кто-то уронил чашку»
Потом был взлет, едва не завершившийся катастрофой из-за выехавших на взлетную полосу машин с боевиками. Когда самолет проскочил перед «Уралом» талибов, до которого оставалось с десяток метров, охранники в кабине поняли, что произошло. Мы быстро разоружили их, объяснив, что альтернатива — падение самолета.
— Я предложил лететь на бреющем полете, чтобы не засекли радары. Мы связались с Шарджой. Диспетчеры нам не поверили. Потом мы услышали, как кто-то там уронил чашку, и наконец поняли, что у нас получилось. Мы кричали от радости, — вспоминает Газинур Хайруллин.
В Шардже экипаж ждали представители российской стороны. Тем не менее экипаж еще сутки держали и допрашивали в местной полиции. И только потом отпустили в Москву.
Быть патриотом
За проявленное мужество пилоты Владимир Шарпатов и Газинур Хайруллин были удостоены звания Героя России. Остальные члены экипажа награждены орденами Мужества. Некоторые продолжают летать. Четверо, в том числе Газинур Хайруллин, работают в ульяновской авиакомпании «Волга — Днепр». Наш рассказчик пилотирует Ил-76. Он легко вернулся за штурвал. Несколько раз летал и в Кабул, и в Кандагар. Но плен вспоминает как самое страшное событие в жизни.
— Вся наша история — это череда больших и маленьких подвигов, совершенных обычными людьми. Для меня быть патриотом — значит помнить, кто ты и откуда, какая история за твоими плечами, — говорит Газинур Хайруллин. — Подвиг рождается из желания быть достойным всего этого. Быть достойным пути, пройденного твоими земляками.