Илдус Нафиков: «Из-за того, что лайк не поставил, — человека морально убить могут. Идет трансформация психики»

«Чтобы возмездие настигло обвиняемого»

— Илдус Саидович, как оцениваете приговор по делу Айнура Харисова, получившего пожизненный срок? Почему решили лично участвовать в этом деле?

— По моему мнению, другого наказания он не заслуживал. Дело из ряда вон выходящее, нестандартное и касается гибели ребенка, его матери и 19-летнего брата. Меня такие преступления всегда задевают, хотя психологически работать по таким делам всегда тяжело. И когда следователем был, помню, как тяжело было просто выезжать на место происшествия.

К другим смертям относился спокойнее и чисто профессионально. Даже первичную оценку, пока судмедэксперт не приехал, проводил сам, чтобы предварительно вычислить время смерти. И на этом процессе Верховного суда мне тоже было психологически тяжело, но я считал, что это нужно.

Ребенка, понятно, уже не защитить и не воскресить, но вот другие подобные преступления исключить, сделать невозможными... И чтобы возмездие настигло обвиняемого, и он не смог повторить такие действия в отношении других людей, ну и другим, у кого есть склонности к таким преступлениям, чтобы неповадно было. Может, на какой-то стадии это таких людей может остановить, заставит задуматься.

Для добровольного признания времени у него было достаточно. Когда он услышал крик своего ребенка, еще живого, то мог вызвать хотя бы скорую помощь, если уже тогда раскаялся. Но он этого не сделал

— В прениях вы просили для обвиняемого максимального наказания — другой вариант изначально не рассматривали?

— Не рассматривал. Даже когда изучал обвинительное заключение. Такое же мнение и по Веревкину было (житель Чистополя, получивший пожизненный срок за убийство трех взрослых и трехлетней девочки в 2016 году, — прим. ред.). В прениях я просил суд не учитывать в качестве смягчающего обстоятельства явку с повинной Харисова. Она была написана уже после его задержания. На тот момент следственным органам уже было известно о преступлении.

Для добровольного признания времени у него было достаточно. Когда он услышал крик своего ребенка, еще живого, то мог вызвать хотя бы скорую помощь, если уже тогда раскаялся. Но он этого не сделал. Запер дверь, выбросил ключи, поехал в другой город. Там опять напился. О явке и не думал. Нашли его фактически со слов мальчика, который зимой, в ночь на 3 декабря, выпрыгнул в окно, порезался и в трусах по снегу прибежал в пекарню за помощью.

«У выжившего ребенка ухудшается зрение»

— Как этот мальчик держался на процессе?

— Достойно держался. Такой маленький, но уверенный в себе. Чувствуется, что уже повзрослевший. Не сказать, что он был подавлен. По словам родного отца, с мальчиком по-прежнему работает психолог — травма-то есть. Но она по-разному на всех сказывается. Кого-то она подавляет, а его, может, в чем-то и укрепила. Духовно. Но на фоне пережитого у выжившего ребенка есть проблемы со здоровьем — у него ухудшается зрение, мальчик плохо спит...

На суде он рассказывал, что Айнур всегда на него зло смотрел, исподлобья. Но кулаки не распускал. Просто ребенок чувствовал плохое отношение и какую-то опасность от отчима, поэтому не принимал его.

На суде несколько полицейских вспоминали, что после задержания этот человек говорил — сожалеет только о смерти родного сына Руслана, а остальных не жалко. Возможно, та его реакция и была искренней

— А как сам подсудимый на этого ребенка в суде реагировал?

— После его допроса Харисов сказал мальчику: «Прости меня». Но прозвучало это сухо, как будто обязанность выполнял. Он и бабушке ребенка — матери убитой — так же сказал. Искреннего раскаяния не было. На суде несколько полицейских вспоминали, что после задержания этот человек говорил — сожалеет только о смерти родного сына Руслана, а остальных не жалко. Возможно, та его реакция и была искренней, а здесь он просто сухо попросил прощения. Без эмоций.

— В материалах обвинения по делу Харисова нет информации, что насилие в семье было регулярным. Не вскрылись ли на процессе новые факты? Возможно ли было предотвратить эту трагедию?

— Наверное, шанс что-то изменить всегда есть. Как обычно, задним числом делаем выводы, что можно было предотвратить. Семья не считалась проблемной — сигналов и обращений по ней не было. В близком окружении — родственники, соседи, система профилактики. Даже если не знали правоохранительные органы или другие органы системы профилактики, то могли видеть соседи, близкие. Был случай, когда Харисов со злости разбил стекло в машине своей жены. Сосед знал об этом — сам помогал стекло менять. Бабушка знала. Но трудно судить в такой ситуации. К тому же, несмотря на пристрастие к алкоголю, серьезные запои были редкими.

Да, у него была погашенная судимость по части 1 статьи 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью) за ножевое ранение теще — матери его первой супруги. На момент рассмотрения нового дела юридически он был не судим, и мы, как сторона обвинения, в процессе не могли ссылаться на тот приговор. Представили его как характеристику личности человека, на что он способен.

Супруга Харисова (ныне покойная, — прим. ред.) тоже предпринимала некие меры со своей стороны — перестала с ним жить, фактически проводила со словами: «Все, мы вместе не живем...» Но разрешила ему приходить и общаться с ребенком. Либерально подошла. Даже разрешала оставаться с ночевкой.

В суде Харисов просто пытался смягчить свою вину разными способами, чтобы уйти от ответственности и принизить свою роль — количество нанесенных ударов называет меньше, высказывает мотивы невиновности

«Его просьба о смертной казни — это демонстрация»

— Главным мотивом сам подсудимый называл ревность, но не сложилось ли у вас впечатления, что он специально искал мотив, чтобы обвинить супругу?

— Именно. Вместо того, чтобы искать в самом себе причины, почему семья разваливается, пока он пьет, а когда выпьет, становится невыносим и дебоширит, он стал искать причину в ней. Увидел переписку с соседом и внушил сам себе — это интим, жена ему изменяет. И стал ревновать. Думаю, что умысел на убийство сформировался не сразу — может, хотел поговорить, побить, заставить на коленях извиняться. А потом паспорт соседа в ее кармане нашел и убедил себя — точно изменяет, напился и взялся за нож.

Телефонную переписку мы оглашали в суде. В ней ничего страшного нет — шутки между соседями, просьба сходить в налоговую. Однако на суде Харисов вдруг заявил, что незадолго до трагедии жена якобы призналась ему в измене. Но мы не можем доверять этим словам. На предварительном следствии он об этом почему-то не говорил, другие свидетели эту информацию не подтверждают. В суде Харисов просто пытался смягчить свою вину разными способами, чтобы уйти от ответственности и принизить свою роль — количество нанесенных ударов называет меньше, высказывает мотивы невиновности.

И то, что он в последнем слове сказал, что просит приговорить его к смертной казни — это демонстрация. Уже не первая. Психологи даже говорили — его записка предсмертная о суициде тоже носила такой демонстративный характер. Он написал, что уходит вместе с женой, и будет с ней на том свете. Он до сих пор говорит, что хочет лишить себя жизни. Может, если бы прессы не было на заседании, он такого и не сказал бы.

— А по его денежным долгам в суде информация подтвердилась?

— Да, этот вопрос выяснялся. Мама погибшей и другие члены семьи говорили — он был игрок и деньги постоянно у жены выпрашивал. Фактически она его содержала и кормила, давала ему деньги, а он их куда-то спускал.

У него еще двое детей от первого брака, один из них инвалид. Мать тоже имеет инвалидность. И в этой части сторона обвинения в суде часть работы защиты выполнила — огласила справки о состоянии здоровья малолетнего ребенка и матери подсудимого

— Насколько помню, у Харисова есть еще родные дети от первого брака и мать. Кто-то из них приходил на процесс его поддержать?

— Никто. У него еще двое детей от первого брака, один из них инвалид. Мать тоже имеет инвалидность. И в этой части сторона обвинения в суде часть работы защиты выполнила — огласила справки о состоянии здоровья малолетнего ребенка и матери подсудимого. Это смягчающие обстоятельства. Для чего мы огласили их сами? Чтобы исключить возможность для осужденного в апелляции ссылаться, что эти доказательства не были исследованы и учтены судом первой инстанции. Ведь на этом основании вышестоящая инстанция могла смягчить наказание...

Время покажет — будет ли Харисов оспаривать свой приговор.

Как COVID-19 поправил криминальную статистику

— Как карантинные мероприятия повлияли или отразились на этом процессе?

— Судебный процесс был назначен на конец мая, но за несколько дней до этого в СИЗО, где содержался Харисов, получили положительные тесты на коронавирус у нескольких сотрудников. Изолятор закрыли на карантин. А у нашего подсудимого как раз срок ареста истекал — надо было продлевать. Судом было принято решение: начать процесс, огласить обвинительное заключение, допросить потерпевших и продлить срок содержания под стражей — со всеми мерами предосторожности.

Харисова доставляли в суд и в зал в специальном костюме, полностью закрытом, как скафандр. Мы были в масках, перчатках, на входе в суд проходили термоконтроль. Слава богу, процесс прошел без заболевших. А к следующему заседанию карантин в изоляторе уже сняли и предоставили в суд медицинские документы, что Харисов здоров. По нашей информации, тест на коронавирус ему делали.

Мы были в масках, перчатках, на входе в суд проходили термоконтроль. Слава богу, процесс прошел без заболевших

— А как, по вашему мнению, коронавирус отразился на криминальной ситуации в Татарстане? Почувствовали изменения?

— Мы предполагали, что должны бытовые преступления вырасти. Но, по данным нашего управления правовой статистики, значительного роста не произошло. Тем не менее если в январе 2020 года показатели домашнего насилия (убийство, побои, нанесение телесных повреждений с причинением вреда здоровью, истязание, угроза убийством) были ниже уровня прошлого года на 4 процента, то уже в марте — выросли до 16% (в сравнении с мартом-2019), а пик пришелся на апрель — 20,8%. В мае и июне можно констатировать постепенный спад.

По итогам полугодия рост фактов домашнего насилия в отношении несовершеннолетних составил 21,2% — то есть этот уровень выше общего.

— Из последнего доклада уполномоченного по правам ребенка в Татарстане следует, что в 2019-м в республике были убиты 6 детей, годом раньше — 2 ребенка. Фактически рост в три раза?

— У нас действительно отмечен рост преступлений в отношении детей и подростков. По данным за полугодие, преступность со стороны несовершеннолетних подозреваемых и обвиняемых сохраняется почти на уровне прошлого года (минус 0,2%). А преступления в отношении несовершеннолетних потерпевших по сравнению с тем же периодом прошлого года увеличились с 1 478 до 1 717 (плюс 16%).

К сожалению, в этой статистике — 6 убийств, 4 причинения тяжкого вреда здоровью и 18 изнасилований. По иным преступлениям в отношении половой неприкосновенности — рост в два раза. Тут можно говорить и о более активной работе по выявлению таких преступлений, и о смене отношения общества к ним — все больше людей не боятся рассказывать об этом.

Также отмечается резкий — с 2 до 19 — рост числа преступлений по вовлечению несовершеннолетних в антиобщественные действия. Но это потому, что выявлять стали лучше.

Зато значительно меньше стало краж (минус 30%), грабежей (плюс 39%) и разбоев (минус 75%) в отношении детей и подростков.

К сожалению, в этой статистике — 6 убийств, 4 причинения тяжкого вреда здоровью и 18 изнасилований. По иным преступлениям в отношении половой неприкосновенности — рост в два раза

«Сидят в интернете и видят не жизнь, а суррогат жизни»

— Ситуация с ростом преступлений против несовершеннолетних нас не устраивает. Задачи поставлены. Нужно глубоко проанализировать — все ли делается органами системы профилактики. Можно же по разному выполнить поставленные задачи. Видит полицейский или учитель синяки у ребенка, может просто возмутиться — опять дрался, а может предложить — давай поговорим, что у тебя произошло, и постараться разобраться.

В основном жертвами домашнего насилия становятся дети из неблагополучных семей. Мы периодически выявляем факты истязаний, побоев даже в отношении малышей. Поэтому органы профилактики ориентированы в первую очередь на работу с семьями, которые уже попали в поле зрения. Важна и работа школ, школьных психологов.

Помню, в молодости, когда я сам работал следователем, за каждым из нас закрепляли по несколько трудных подростков. Даже за адвокатами в то время подростков закрепляли — таково было решение комсомольско-партийной организации. У меня таких неблагополучных было четыре семьи. Стал разбираться — в двух семьях ребятишки вполне хорошие. Просто родители сидели без работы — не искали ее, пьянствовали по-бытовому. А дети начали болтаться, подворовывать — есть хотели — и тут же попали на учет. Я тогда двоим родителям помог найти работу. Остальные семьи действительно трудные были, и там до ребят сложно было достучаться. Но я пытался разговаривать по душам. В этой ситуации шансов больше вытащить с кривой дорожки.

Сейчас ставим задачу проанализировать всю систему работы органов профилактики — начиная от школ и детсадов, комиссий по делам несовершеннолетних, инспекторов по делам несовершеннолетних, всей системы правоохранительных органов. Все ли делается? Что еще нужно, чтобы детей замотивировать и занять чем-то интересным? Многие же сидят в компьютере и в интернете, но видят не жизнь, а суррогат жизни.

Идет отрыв от реальности. В интернете страсти другие. Из-за того, что лайк не поставил — человека морально убить могут. Идет трансформация психики. Не поставили лайк — трагедия. Человек готов с жизнью расстаться из-за этого. Надо людям создавать мотивацию и реальную жизнь все-таки открывать. Компьютер должен быть инструментом, а не смыслом жизни.

Я хожу на прогулки, читаю. Могу работе отдаться. Хуже всего безделье. А любая разгрузка, что требует затрат энергии, стресс снимает

— Можете проанализировать последние резонансные ЧП, где на жизнь детей покушались в родной семье? Ведь есть такие примеры в Казани, в Челнах...

— В научной литературе — криминологической, судебно-психологической, психиатрической — уже несколько лет эти факты оцениваются. Есть известный профессор Юрий Антонян, специалист в области криминологии, психиатрии и юридической психологии, доктор юридических наук. У него есть книга «Психология убийства». В ней и других источниках авторы размышляют, что с развитием цивилизации, современных технических средств и с отдалением человека от естественной среды обитания, та агрессивность человека, которая в природе была необходима для спасения от зверя и выживания, никуда не делась. Но, поскольку человек стал себя ограждать, создавая искусственную среду и отдаляясь от естественной, агрессивность теперь остается внутри и ищет выхода. И порой выливается в немотивированную агрессию против объектов своего собственного вида в различных формах — психологических, насильственных.

Криминологи и психологи считают: чтобы этот фактор снимать, человек должен вести подвижный образ жизни и заниматься спортом, либо иные увлечения должны быть — рисовать, книги писать, музыкой заниматься. Должна быть активная физическая или психическая деятельность, чтобы сбрасывать эту агрессию, которая может накапливаться, как статическое электричество, находить выход своим природным задаткам.

К сожалению, общий тренд развития цивилизации — психически больных больше становится во всем мире. Психологи об этом говорят. Другое дело — все ли люди могут найти правильное применение своим способностям? Кто-то в пьянку все превращает, в сидение дома, разборки друг с другом. А кто-то может все пустить на развитие своей личности и благо других. Общее экономическое, социальное и культурное развитие общества тоже важно.

— А вы как стресс снимаете?

— Я хожу на прогулки, читаю. Могу работе отдаться. Хуже всего безделье. А любая разгрузка, что требует затрат энергии, стресс снимает.

— Большое спасибо за интервью!