«Власти выгодно сотрудничество с активистами. Для меня загадка, почему она этого не понимает»

«Уровень комфорта горожан в России стремятся повышать только в Москве, Питере и Казани»

— Красимир, каким стандартам должен соответствовать современный город?

— Прежде всего он должен быть комфортным для проживания людей. Есть разные типы городов. Есть вариант промышленного города, где в приоритете логистика и небольшое расстояние до места работы горожан. Там люди понимают, что живут в городе для заработка. Яркий пример — Чикаго, где все сделано для комфортного передвижения на авто и для максимальной скорости перемещений.

Другой вариант — это комфортный город для проживания людей. Лучшим примером тут будет Копенгаген. Там много зелени, велодорожки, экологически чистый транспорт, выделенные полосы для общественного транспорта, свободный доступ к воде.

Если говорить о российских городах, которые стремятся повышать уровень комфорта своих жителей, то это Москва, Санкт-Петербург, и вот Казань подтянулась недавно. А остальная Россия сегодня — это советские промышленные города, в которых, как правило, есть лишь несколько общественных пространств, благоустроенных территорий (парков или набережных). Они существуют до сих пор в том же режиме, в котором их построили 50—60 лет назад.

Лучшим примером тут будет Копенгаген. Там много зелени, велодорожки, экологически чистый транспорт, выделенные полосы для общественного транспорта, свободный доступ к воде

Москва идет по пути развития мировых мегаполисов. Там уделяется много внимания общественному транспорту, для машин строят «кольца», чтобы была возможность быстро доехать в любую часть города.

Петербург сохраняет свою идентичность в качестве «музея под открытым небом». В центре города нельзя ничего строить, так как он входит в список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО. И вокруг этого строится модель самого города — чтобы сделать его максимально комфортным, несмотря на все ограничения.

Стандарты города должны зависеть прежде всего от того, какой путь развития он выбирает. Обычно из городов делают «муравейники», где неприятно жить. Раньше строили советские спальные районы, теперь российские, где дома уже в 20—30 этажей. Но если в городе есть какая-то историческая составляющая, он должен развиваться в этом направлении.

Второй момент — это местное сообщество горожан, движение активистов, которые будут давать идеи для развития города и воплощать их в жизнь. Активные изменения и в Москве, и в Петербурге начались во многом благодаря общественным движениям. Жители постоянно теребили чиновников: «Мы хотим велодорожки! Мы хотим современный транспорт! Мы хотим общественные места отдыха, парки и набережные!» А вот в Казани сама власть взялись обустраивать город.

На ваш вопрос нет одного ответа. Есть, например, «туристические Мекки», как города «Золотого кольца». Там деревянное зодчество, там ценится историческое расположение улиц и домов, которое сохранилось с давних пор.

— Я имел в виду в первую очередь миллионные города.

— Первое и основное, что нужно в больших городах — это комфортный и быстрый общественный транспорт. Потому что он способен сильно сократить количество пробок в городе, и это дает возможность максимальному количеству людей нормально доезжать до учебы или работы. Нужно строить выделенные полосы для общественного транспорта, развивать веломаршруты и водный транспорт. Много больших городов расположены на реке, и водный транспорт может упростить передвижение по городу.

Первое и основное, что нужно в больших городах — это комфортный и быстрый общественный транспорт. Потому что он способен сильно сократить количество пробок в городе, и это дает возможность максимальному количеству людей нормально доезжать до учебы или работы

«Проектировщики говорят: «Да, у нас 95% набережных — это дороги. Поэтому и оставшиеся мы проектируем так же»

— По какой причине в российских городах не развивают общественные зоны отдыха? Не хватает денег?

— Как я сказал, мы еще живем по советской модели. В те времена все набережные, например, использовались в качестве магистралей для автомобилей. В Петербурге все набережные Невы и Финского залива используются прежде всего как дороги. Проектировщики, с которыми я общался, говорят: «Да, у нас 95% территорий всех набережных — это дороги. Поэтому и оставшиеся набережные мы проектируем под них».

Но самое приятное место для отдыха находится, как известно, у воды, поэтому в прибрежных зонах нужно создавать места отдыха и общественно-полезной деятельности. Например, можно строить детские площадки, небольшие сцены для выступлений, пространства для сборов горожан или занятий спортом. Мы сейчас как раз защищаем Жемчужный берег в Санкт-Петербурге. Сейчас есть шесть выходов к Финскому заливу, и один из них хотят перестроить под автомагистраль.

— Вы упомянули «муравейники». Как можно решить эту проблему?

— Нужно запрещать их строительство. Строительство «муравейников» обусловлено, с одной стороны, тем, что бизнес ищет максимальную прибыль, с другой, тем, что чиновники отчитываются не перед горожанами, а перед своим начальством. Ну а друзья и товарищи чиновников застраивают города и получают многомиллионные прибыли, такой прибыльный совместный кооперативчик. Поэтому пока у нас не очень сильно гражданское общество, пока чиновники позволяют себе игнорировать общественный запрос или мнение горожан, «муравейники» будут плодиться. Но я надеюсь, что это изменится в ближайшем будущем.

Это уже общеизвестный факт, что все эти спальные районы и «муравейники» постепенно превращаются в асоциальные кварталы с повышенным уровнем преступности. В некоторых странах такие районы и многоэтажки переделывают, снимают этажи или же разрушают целые корпуса, чтобы уменьшить плотность населения и как-то благоустроить район: добавить больше зелени, культурных точек, мест, где люди проводят свое свободное время.

— Какое жилье наиболее комфортно для человека?

— Здания до пяти этажей. Главное, чтобы высота здания психологически не давила на людей. Высота пятиэтажного дом (около 15 метров) — это высота крон деревьев, поэтому он не давит на людей. Но вообще, каждому, конечно, хочется жить в частном доме. Любой, кто в нем жил, знает, что это такое, и поменял бы его на квартиру только в каких-то крайних обстоятельствах.

Раньше строили советские спальные районы, теперь российские, где дома уже в 20—30 этажей. Но если в городе есть какая-то историческая составляющая, он должен развиваться в этом направлении

— О каких городских проблемах в России мало говорят?

— У нас серьезно проседает планирование городов — генпланы, проекты планировок территорий, то есть масштабные документы развития города. Если создать продуманный генплан, можно избежать многих будущих конфликтов. В советских генпланах были хорошие идеи. Благодаря им мы имеем, например, большие буферные зоны, то есть идет проспект, вдоль него широкая зона зелени с деревьями, далее карман или тротуар, и уже только потом жилое здание. Такие буферные зоны задерживают пыль, грязь, шум, и в общем это смотрится красиво, когда вдоль дороги растет зелень. Сейчас такого практически нет, новые дороги строятся максимально близко к домам, потому что в городах очень дорогая земля и проектировщики выбирают строительство каких-то коммерческих объектов. В наше время тоже можно было бы закладывать в генплан буферные зоны и места отдыха горожан. Зону в 10, 15, 20 метров возле трасс лучше всего закладывать на парковые зоны.

Эта тематика для архитекторов, планировщиков. Обычным активистам достаточно трудно разобраться в главных градостроительных документах. В Санкт-Петербурге всего 50 активистов знают, как работать с генпланом, а это город из 5 миллионов человек. В Новосибирске 10 таких активистов. Мы стараемся как-то обучать людей в этом направлении, приглашаем экспертов, чиновников. Власть тоже заинтересована в том, чтобы к ним приходили свежие и правильно оформленные идеи. Поэтому она тоже участвует в наших просветительских семинарах. Когда есть окно, куда можно подавать предложения и поправки, мы всегда это используем.

«В Петербурге между общественными лидерами и властью сожжены все мосты»

— Вы ездите по России, читаете лекции для активистов. Можно сказать, что общественное движение в стране растет?

— Конечно. Я занимаюсь общественной деятельностью с 2012 года. С начала 2010-х годов уже пара сотен тысяч человек в России стали сознательными, активными гражданами. Эти люди стали интересоваться экологией, защитой прав животных, раздельным сбором и градозащитой. Они стараются вникать в проблемы города и страны в целом. В регионах эта активность тоже растет. А благодаря общественным лидерам растет и наше общество. И, естественно, на этом пути сами лидеры приобретают новые ценные знания. Это очень хорошая тенденция становления нормального образованного общества.

Все проблемы, которые случаются в обществе, — это на самом деле катализаторы пробуждения сознания людей. Если есть проблема, человек может начать искать решение, интересоваться, как она решается в других городах, как там в похожих ситуациях действовали люди.

С начала 2010-х годов уже пара сотен тысяч человек в России стали сознательными, активными гражданами. Эти люди стали интересоваться экологией, защитой прав животных, раздельным сбором и градозащитой. Они стараются вникать в проблемы города и страны в целом

— Как можно организовать оперативное взаимодействие граждан и власти по решению проблем дома, квартала или района?

— С точки зрения организации это не так сложно. Собираются все представители общества — активисты, специалисты, депутаты, чиновники — в конференц-зале, благо у государства они есть, намечают план действий, назначают сроки решения и способы контроля за процессом. Проблема только в том, что такие собрания в нашем обществе практически отсутствуют.

По Петербургу я могу сказать, что между общественными лидерами и властью сожжены буквально все мосты. Здесь власть общается с людьми в социальных сетях с помощью ботов и троллей, с помощью заказных статей на активистов. То есть если ты активист и поднимаешь какие-то проблемы, то со стопроцентной вероятностью на тебя появляются какие-то статьи, где рассказывается, что ты агент Госдепа, «голубой», педофил или еще что-нибудь в таком духе. Просто страшное явление. В социальных сетях идут атаки троллей, которые рассказывают, что такой-то активист рвется во власть, и другие глупости, стандартные для чиновников.

Если два-три года назад мы в Петербурге могли садиться за стол переговоров, в которых участвовали депутаты, активисты и чиновники, то сейчас, с приходом губернатора Беглова, никакого контакта у нас нет. И градус протеста в нашем городе постепенно растет. В прошлом году Петербург был лидером в России по протестной деятельности, в этом уже за пару месяцев было несколько десятков митингов. Это очень серьезный звоночек. Можно говорить о том, что в обществе отсутствует доверие к депутатам, официальным представителям власти, системной оппозиции. Наладить подобный диалог очень сложно. Я не вижу у нынешней власти в Петербурге ни желания, ни готовности, ни способности его наладить.

В небольших городах это возможно, у нас есть хорошие примеры на этот счет. В некоторых городах, например в Балашихе, активисты проводят гражданские инспекции вместе с мэром и управой, обсуждают решение проблемы прямо на территории, на которой они возникли. И прямо тут же начинается работа по ее решению. В маленьких городах может быть намного проще, потому что все друг друга знают. Там активисты на вес золота, на целый город их может быть всего один или два. В Балашихе всем занимаются два человека, соответственно, их и чиновники, и горожане хорошо знают и идут на контакт. В больших городах посложнее, но, на самом деле, для самой власти очень выгодно сотрудничать с активистами, так как, с одной стороны, решаются реальные проблемы, а с другой, снижается уровень накала, негодования и протеста в обществе.

— Может, власть опасается того, что вы приобретете слишком большой вес в обществе?

— Я, честно говоря, не очень их понимаю. Для меня остается загадкой, как можно не взаимодействовать с общественными лидерами, которые организуют различные акции и митинги в городе. Взаимодействие с активистами может решать многие проблемы, а отсутствие нормального диалога только повышает градус недовольства властью. Это некая закоснелость самих органов власти, которые думают, что они тут «паханы» в городе, которые сами все решают и могут никого не слушать. Я считаю, что это полное отсутствие навыков и способностей к руководству городом. Такова их тактика — не взаимодействовать с людьми. Это их некомпетентность, к сожалению.

Взаимодействие с активистами может решать многие проблемы, а отсутствие нормального диалога только повышает градус недовольства властью

— Что вы посоветуете горожанам для защиты их прав и интересов?

— В зависимости от масштаба проблемы можно предпринять следующие меры. Первое — просто позвонить или отправить обращение в соответствующий орган власти. Дальше, если не будет реакции, можно написать коллективное обращение к местному депутату. Дальше, можно организовать какую-то акцию, например субботник или пикет, чтобы люди обратили внимание. Дальше — запуск петиции, полноценной кампании, групп в социальных сетях, где вы начинаете привлекать людей, озвучивать проблемы. То есть активист, который этим занимается, становится таким маячком, который постоянно подает сигналы, чтобы быть услышанным. И в конце уже флешмобы, митинги и другие серьезные акции.