Стабилизация 2.0: надолго ли на дне?

Стабильное долгое дно

Большинство экономических показателей замерло на устойчивых отрицательных отметках уже на целых три месяца. На форуме «Россия зовет!» Путин пытался убедить всех в стабилизации ситуации:

— Пик кризиса в целом, можно сказать, достигнут, и экономика в целом, не говорю, что абсолютно, но в целом российская экономика уверенно приспособилась или приспосабливается к этим изменяющимся условиям экономической жизни.

Может быть, Путин имел в виду стабилизацию мировых цен на нефть около отметки в $50 за баррель? Ведь зависимость нашей экономики от «углеводородного фактора» весьма высока. По данным опубликованного рейтинга крупнейших российских компаний РБК 500, совокупный доход нефтяных компаний в 2014 году составил 19,8 трлн руб., или 35,3% всей выручки участников рейтинга, а вот чистая прибыль — 1,98 трлн руб. — 97,7% (!) всей чистой прибыли. На остальные отрасли пришлось всего 46 млрд руб. прибыли. Так что из-за стабилизации цен на нефть стабилизировалась и наша экономика.

В петроэкономике все хорошо

Падение индекса промышленного производства в Татарстане за 9 месяцев 2015 года по отношению к такому же периоду 2014 года составило -0,5%. Индекс уже 9 месяцев находится в отрицательной зоне. При этом заметно, что после майского провала индекс промпроизводства начал потихонечку «оживать» до июля, а потом стабилизировался на отметке около -0,6%. Если цены на нефть не претерпят существенных изменений, то экономика республики может «болтаться» около этой цифры довольно долго.

В петроэкономике (в отраслях, связанных с добычей и переработкой полезных ископаемых) все, во многом благодаря девальвации, складывается хорошо. Благодаря тому, что издержки — в рублях, а продажи на экспорт — в подорожавшей валюте, у экспортеров появилась «девальвационная премия», на которую облизывается минфин РФ. Кроме того, и внутренние цены здорово выросли из-за выросшего нетбека (экспортной альтернативы) — ведь продукция петроэкономики торгуема, т.е. конкурентна на рынке.

Именно благодаря приросту индекса добычи природных ископаемых за 9 месяцев 2015 года на +1,7%, а также связанным с нефтедобычей отраслям (в нефтепереработке прирост составил +3,3% (!), в химическом производстве +1,8%), мы не сваливаемся так глубоко, как вся Россия, где индекс промышленного производства упал гораздо хуже, чем в Татарстане (-3,2%). В очередной раз повторим тезис из наших былых обзоров «Нефть — спасительница татарстанской экономики», просто отметим, что все могло быть значительно хуже, если бы в нашей экономике была бы среднероссийская структура промышленности.

Остальные несчастные отрасли

Если оценивать состояние дел в других отраслях экономики республики, которым так и не повезло быть причастными к петроэкономике, то здесь у нас бушует полноценный кризис.

Индексы производства (9 месяцев 2015 г. к 9 месяцам 2014 г.)

Обрабатывающая промышленность республики падает в 2,5 раза меньше (-2,0%), чем падение «обработки» в целом по России. Но утешение здесь слабое — падение тем не менее остается падением уже 9-й месяц подряд. И здесь (аффилированные с добычей нефти) нефтепереработка и нефтехимия (которые сидят в обрабатывающих производствах) лишь сдерживают падение. Если же обращать внимание на динамику, то можно констатировать, что в июле-августе-сентябре падение остановилось. Наступила та самая стабилизация.

В отраслях, ориентированных на потребительский спрос, а не на экспорт, идет стремительное падение. Здесь у нас фактически идет накопление депрессии или застывание на отрицательных уровнях. Прослеживается довольно неприятная картина: чем выше передел промышленной продукции, тем стремительнее ее падение.

В автопроме ситуация неоднозначная: в Татарстане падение по автомобилям грузовым за 9 месяцев 2015 года -41,4%. Но по автомобилям легковым почти восстановились (-2,0%), по автобусам и вовсе один в один на уровне такого же периода 2014 года.

Машиностроение упало на 25,2%. Это неудивительно — инвестиции в основной капитал в России тоже сильно падают (падение за 9 месяцев 2015 года по отношению к такому же периоду прошлого года составило -5,8%). Нет спроса на инвестиционные товары — сворачивается производство. Сворачивается производство — начинается падение зарплат и сокращения — падают доходы населения и потребительский спрос. Падает потребительский спрос — отрасли из потребительского сектора начинают сворачивать закупки инвестиционных товаров. И снова бег по кругу «рецессионной спирали»

Подтверждение тезиса о совершенно тяжелом кризисе потребительского спроса отчетливо видно по провалу розницы (-12,7%) и строительству жилья (-1,2%). Население ужимает свои потребительские расходы, ведь его реальные располагаемые денежные доходы в январе-сентябре 2015 года в Татарстане по отношению к такому же периоду прошлого года упали на 3,3%, а реальная заработная плата снизилась на 9,0%.

Конечно, по «гамбургскому, честному счету» к цифре падения розницы надо приплюсовывать еще индекс потребительских цен -15,9% (цены-то у нас росли, несмотря на падение товарооборота). Тогда реальное физическое падение розницы становится еще страшнее –28,6%. Именно таково оказалось влияние девальвации и связанной с ней инфляции на потребительский рынок.

Именно через падение потребительского рынка и будет (в случае стабилизации нефтяных цен на текущем периоде, что весьма вероятно) самоподпитываться тот самый «порочный круг нищеты». Экономика будет тихо «тлеть», угасая на протяжении довольно долгого периода времени. Стабильность «остывания» может затянуться на годы — и мы можем получить «потерянное десятилетие».

Япония как пример потерянных десятилетий

Если (а это пока самый вероятный сценарий) нефтяные цены застынут на долгое время, наша страна рискует получить «потерянное десятилетие», как Япония в 90-е годы прошлого века. А это очень грустная история.

Ни одно государство, даже Советский Союз в годы Сталина, не добивалось таких удивительных экономических преобразований, как Япония в период с 1953 по 1973 год. Всего за 20 лет эта сельскохозяйственная страна стала крупнейшим в мире экспортером стали и автомобилей, а стандарты жизни резко выросли. В 60-е годы ежегодный рост экономики Японии составлял 9% в год. Японское правительство в лице знаменитого министерства международной торговли и промышленности (Ministry of International Trade and Industry, MITI) играло активнейшую роль в управлении экономикой. Решения правительства Японии — это была игра на долгую перспективу. Определялись стратегические отрасли, и их тщательно опекали. Сначала их защищали от иностранной конкуренции, чтобы пестуемые отрасли могли отточить на внутреннем рынке свои навыки и умения. Затем наступал период масштабного экспорта продукции этих отраслей. При этом использовалась политика демпинга, чтобы выдавить всех конкурентов и добиться доминирования в отрасли в масштабах мира. Никто не обращал внимания на убытки, возникающие при демпинге, наоборот, государство через банки закрывало все «прорехи» у опекаемых. После победы на международном рынке переходили к другим отраслям. Но у любой экономической модели есть предел, и японцы к 1991 году в него уперлись — расширяться стало некуда и нечем. Экономика — ведь это наука об ограничениях. В 1991 году в Японии начался резкий спад экономики — лопнул финансовый пузырь, надувшийся из-за накачки банков, проводивших безответственную кредитную политику. Когда пузырь лопнул — началось сокращение инвестиций, потребления и, как следствие, общего спроса. Когда-то лидер по темпам роста в промышленности, в 1998 году Япония выпускала в 2 раза (!) меньше объема своего производства 1991 года.

Прямое денежное стимулирование экономики ничего не дало — процентные ставки упали до нуля. Граждане Японии просто перестали тратить деньги как раньше и перешли на сберегательный тип поведения. А это не позволяло использовать мощности экономики даже при нулевой процентной ставке. Япония оказалась в самой страшной экономической ловушке — «ловушке ликвидности». Денежное стимулирование стало просто бесполезным. Все 90-е и начало нулевых ушли на то, чтобы, используя кейнсианское бюджетное стимулирование, вылезти из этой ловушки — строились дороги и мосты, независимо от того, нужны были они стране или нет. Кроме того, помог рост Китая, который использовал японские компоненты в своей продукции. Удалось только к середине нулевых вылезти на 2% экономического роста. Но кризис 2008-2009 годов опять очень жестко уронил японскую экономику. Так что налицо потерянные 20 лет для Японии. Страшная цифра.

Чтобы не попасть в японскую ловушку и разорвать этот порочный круг, в руках у нашего правительства есть 2 инструмента: денежно-кредитная политика и бюджетная политика.

При высоких инфляционных ожиданиях роль денежно-кредитной политики сводится к нулю — любой масштабный выброс кредитов на рынок даже не дойдет до населения — все будет проконвертировано в валюту и вывезено из страны или спрятано. И вопрос не в злокозненности каких-то отдельных персонажей и компаний — все дело в инфляционных ожиданиях. Абсолютно рациональное мышление запрещает держать на руках обесценивающиеся деньги в виде нашего рубля. К сожалению, девальвационная волна августа похоронила слабую надежду, возникшую в последние 3 месяца, об уменьшении инфляционных ожиданий.

Сегодня инфляционные ожидания населения, по данным Центрального банка РФ, очень высоки. По данным сентябрьского мониторинга, инфляционные ожидания населения с использованием нормального распределения составили 14,7%.

Отсюда понятно, что ключевую ставку снижать не будут как минимум до весны. А это значит — никакой активной кредитно-денежной политики по стимулированию производства не будет. Ломка инфляционных ожиданий может затянуться на весь 2016 год. И может получиться так, что «сберегательный тип» поведения у населения за это время закрепится настолько, что денежная стимуляция экономики и низкие процентные ставки окажутся просто никому не нужны — страна скатится в «ловушку ликвидности». Как Япония в начале 90-х. И на выход из этой ловушки также могут уйти годы. Потерянные годы, если не десятилетия.

Теперь о бюджетной политике. Здесь есть 2 пути — снижение налогов и прямые денежные трансферты (субсидии, прямые доплаты) нищающему населению. И той, и другой мере в наших татарстанских условиях мешает слабость и ограниченность региональных финансов. Есть определенная перекошенность по перераспределению собранных в регионе средств (35% — в регион, 65% — в федеральный бюджет). Есть еще и необеспеченные федеральные мандаты — наша республиканская казна и так еле-еле вытягивает на себе тяжелое ярмо необходимости реализации путинских «майских указов». Об этом мы уже писали. Да, есть увеличение зарплат для отдельных категорий, и это не дает еще больше падать населению в нищету, но повышаются зарплаты не для всех бюджетников. Ни для снижения налогов, ни для повышения доходов населения в бюджете нет денег.

И хотя по итогам 9 месяцев 2015 года консолидированный бюджет РТ исполнен с профицитом 9,9 млрд руб., обольщаться не стоит — на конец года запланирован дефицит бюджета в размере 19,6 млрд руб. Доходы консолидированного бюджета РТ на 2016 год прогнозируются в объеме более 194,3 млрд рублей, расходы — более 200,1 млрд рублей, дефицит — свыше 5,8 млрд рублей.

Другими словами, возможности бюджета очень и очень ограничены. Для активной бюджетной антикризисной политики их на ближайшее время просто нет.

Так что серьезно на купирование «кризиса доходов» через механизм бюджетной политики рассчитывать не приходится.

Что же делать? Ответ прост — дожидаться того светлого времени, когда поднимутся нефтяные цены и решат наши проблемы. Или дождаться, когда улягутся инфляционные ожидания, снизится ключевая ставка, и тогда откроется полноводная река кредитования и инвестиций, благодаря которой экономика воспрянет. Ожидается, что экономика сократится на 3,5 или 4,0 процента в 2015 году в сочетании с плохой инфляцией в размере 15 процентов. Более того, эксперты Всемирного банка, Международного валютного фонда, инвестиционные банки, правительственные учреждения, министерство финансов, министерство экономического развития и Центральный банк — все предсказывают то же самое: еще один год умеренного экономического спада с последующим небольшим восстановлением, а затем застой в обозримом будущем.

Вероятнее всего, что к концу 2016 года инфляционные ожидания все-таки улягутся — и тогда наступит пора денежного стимулирования. Правда, для того, чтобы эта полноводная денежная река потекла туда, куда надо, а не на офшорные счета, необходимо сделать еще кое-что, а именно — резко опустить уровень коррупции и провести глубокие институциональные реформы (верховенство права, свободные выборы и независимый суд). Но это уже тема для другого, более серьезного разговора…