Что будет, если у современного водителя отнять навигатор?

«The medium is the message» — само средство коммуникации определяет ее направленность и характер

Влияние техники на общество и человека — тема довольно старая, и о ней много всего написано философами, обществоведами, футурологами/прогнозистами, писателями-фантастами, практиками-управленцами, инженерами. В этом многоголосом хоре выделяется своя апологетическая линия и/или оптимистическая, но имеется и иная — критическая и/или пессимистическая (имена тут опускаю — их немало). Есть и те, кто говорят, что техника сама по себе нейтральна и может использоваться как во благо, так и во зло: все, мол, зависит от целей, которые перед ней человек ставит. Кто прав?

То, что техника особым образом влияет на характер и формы общественных отношений, это, конечно, очевидно. Подход, акцентирующий внимание на таком влиянии, именуется технологическим детерминизмом.

Наверное, на экономику техника воздействует особенно сильно. Маркс в свое время писал: ручная мельница породила феодализм и общество с сюзереном во главе, а паровая машина создала капитализм. Техническая инфраструктура диктует нам, как мы работаем: вместе или порознь, одновременно или последовательно, каковы уровень и формы разделения труда, контроля и координации отдельных производственных действий, каковы роль мускульной силы, зависимость от машины (станка, аппарата, электронного устройства), скорость движений, операций и реакций, внимания, требуемый уровень психического напряжения. Какие при этом вырабатываются навыки, является ли труд механическим, рутинным или творческим, каков уровень автономии работника и т. д., и т. п.

Но есть и другие сферы, где влияние техники огромно, хотя может и не ощущаться людьми конкретных эпох, особенно — если им не с чем сравнивать. Такова сфера коммуникации.

Как люди обмениваются сообщениями, как распространяется информация? В устном разговоре в условиях физического соприсутствия, или беседе по стационарному или мобильному телефону, скайпу и т. д., в письмах, отправленных по обычной почте, или по имейлу, записках, подсунутых под дверь, переданных служанкой или дворовым мальчишкой, телеграммах, шифровках, СМС-сообщениях. Разница очень большая. Как говорил Маршалл Маклюэн, the medium is the message. Эта емкая формула означает среди прочего, что само средство коммуникации определяет в известной мере ее направленность и характер, а порой даже и ее содержание. Средство передачи информации определяет границы и рамки возможного, удобного, уместного, целесообразного…

Можно ли разложить письмо Татьяны Онегину на кубики СМС-сообщений без ущерба, риска потери чего-то важного?..

Разумеется, всякое общество стремится формировать техно-среду и среду коммуникации под себя и свои запросы. Люди XIX века — из числа грамотных и обеспеченных — писали друг другу длинные письма от руки, и у них хватало на это времени. Средний городской человек конца XX — начала XXI века слишком торопится, слишком занят, чтобы позволить себе такую роскошь. «Правильно» литературно образованные мужчины и женщины прошлого испытали бы серьезные затруднения, если бы им пришлось вести любовно-романтическую переписку в формате WhatsApp. Они, вероятно, ощутили бы «тесноту», ограничения со стороны предоставленной им в распоряжение медиасреды, придуманной для решения иных коммуникативных задач. Можно ли разложить письмо Татьяны Онегину на кубики СМС-сообщений без ущерба, риска потери чего-то важного?..

Поэтому на самом деле техника, доминирующие средства коммуникации и само общество развиваются в том или ином направлении, взаимно обусловливая друг друга. Современная техника — продукт и одновременно двигатель многоэтапной эволюции обществ «модернового» типа (как бы мы их ни называли, у них много имен: индустриальное/постиндустриальное, капиталистическое, урбанистическое, массовое, информационное, общество потребления… etc), их «расширение вовне», материальная оболочка, инструментальная сумка.

Теперь насчет соотношения позитивных и негативных последствий новейшей информационной революции. Высчитать итоговый баланс «издержек» и «прибыли» для общества в целом трудно. Надо обсуждать конкретные случаи. Но, тем не менее, про теневую сторону этих процессов нельзя забывать. В отличие от «плюсов» и «пользы», которые приносит с собой информатизация, «минусы» порой не лежат на поверхности, ускользая от несколько наивного технократического взгляда, эмоционально запечатленного в позиции: «если ты пользуешься гаджетами и девайсами, ты — продвинутый и крутой, если не пользуешься — ты отстой».

Что будет с обществом, если на неделю забрать у него телефон и отрубить интернет?

Если вы вооружены смартфоном, то вам доступен в любой момент времени огромный массив информации — без всяких энциклопедий, карт, словарей, учебников, художественных и фотоальбомов, библиотек, архивов, театров, киноконцертных залов, радио и телевидения… Вернее, все это у вас «потенциально» под рукой и сосредоточено в одной маленькой коробочке. А что если вы ее забыли где-то, батарейка села, сигнал слабый или отсутствует, тариф не оплачен, в общем, как сейчас говорят, если «что-то пошло не так»? Вы начинаете ощущать свою полнейшую беспомощность, если, конечно, не можете получить необходимую информацию иным способом или если не обладаете ею сами, без всякого устройства.

Возьмем хотя бы навигаторы и разные геолокационные сервисы. Они позволяют владельцу смартфона в любой или почти любой точке планеты сориентироваться на местности. Прогресс? Да. Удобно? Несомненно. Но если отнять навигатор у современного водителя, что будет? Дело не только в том, что он лишится при этом оперативной информации о пробках, авариях, ремонтных работах по маршруту следования.

Все гораздо серьезнее: он просто не знает города. Опытный московский (ленинградский… etc) шофер (таксист, например) еще в 80-е держал огромный город в голове, включая дворы, вывески, гнутые столбы и т. д., то есть помнил, знал сам — где что находится и как туда проехать. А за несколько десятилетий до этого — тем более. Все, наверное, помнят эпизод из фильма: Копытин, водитель группы Глеба Жеглова в погоне за машиной Фокса сокращает расстояние от преследуемых, несмотря на «слабость баллонов» и темное время суток, благодаря блестящему знанию околояузских закоулков. Можно ли считать эту информацию лишней? И что вообще надо, положено, имеет смысл знать самому, а что можно доверить прибору?

Если отнять навигатор у современного водителя, что будет? Дело не только в том, что он лишится при этом оперативной информации о пробках, авариях, ремонтных работах по маршруту следования. Все гораздо серьезнее: он просто не знает города

То же можно сказать и о другой информации. Многие нынешние учащиеся, как школьники, так и студенты, реагируют на упреки «старших зануд»: а зачем мне все это знать, если я в любой момент могу обратиться к электронному помощнику — относительно всего чего угодно — мест, дат, имен, событий, концепций, научных законов, картин, перевода текстов, и т. д.? Как говорится, «гугл в помощь!» или — «о'кей, гугл/ Алиса… а не подскажешь ли мне… ну, например: как пройти в библиотеку? Ой, нет, извини, в библиотеку мне не надо, потому что у меня есть ты».

И носитель подобной установки без чужого коллективно-портативного мозга путает Сокол, Сокольники и Соколинку, не отличает Бургос от Бургаса, Пергам от Бергамо, Брест Литовский и Бретонский, улицы Ивана Бабушкина и летчика Бабушкина… и вдобавок, как говорили раньше, Де Голля от Гоголя, Гоголя от Гегеля, Гегеля от Бебеля, Бебеля от Бабеля, Бабеля от кабеля… и т. д. Такой индивид, лишенный электронного устройства, по сути, не может и не знает ничего сам.

Резюмируя эти нехитрые рассуждения, можно прийти к формулировке пугающей закономерности: в процессе информационной революции последних десятилетий общая технокоммуникационная среда, в рамках которой циркулируют, воспроизводятся и накапливаются знания, несомненно, прогрессирует, причем геометрически (по части доступности, демократичности, объемов информации), а отдельно взятый средний человек как ее актуальный пользователь скорее деградирует.

Раньше информации было мало и ее трудно было достать. Теперь информации много и ее трудно переварить

С большим трудом люди в современном мире переваривают тот большой поток информации, который через них проходит. Десятки мессенджеров и социальных сетей сообщают нам, что пришло новое сообщение. Раньше информации было мало и ее трудно было достать, теперь информации много и ее трудно переварить. На этой почве легко может образоваться когнитивный «заворот кишок». Если ты во всем привык доходить до сути, изучать досконально и в деталях, остается только расплакаться и опустить руки.

Что же тогда остается, как адаптироваться к переизбытку информации? Приходится скользить по поверхности, не проникая в глубину. Именно поэтому поведение человека в Сети сравнивают с серфингом. Быть всегда в курсе, на острие иглы, уметь правильно интерпретировать ключевые слова, реагировать на хештеги, переходить по ссылкам, прыгать с ветки на ветку, уметь легко переключаться с темы на тему… Все эти навыки формируются у современного человека в процессе информационного интернет-потребления, и все эти качества принципиально расходятся с чертами образа классической образованности той эпохи, когда принято было поглощать содержимое немногих важных книг, читать их от корки до корки, неспешно размышляя над прочитанным. В общем, тенденция хорошо просматривается: от медленно, глубоко и обстоятельно к быстро и поверхностно.

На дворе эра, которую З. Бауман назвал «текучей современностью», и если ты хочешь соответствовать требованиям дня, ты должен поторапливаться. Из уст представителей молодого поколения сегодня нередко можно слышать призыв: помчали! (Раньше так, кажется, массово не говорили).

Человек почти все время занят, грань между работой и жизнью вне работы размывается, трещит по швам и перекраивается. И информацию в таких условиях приходится именно схватывать, ловить на ходу, приблизительно так, как перехватывается пища — в собственном автомобиле, стоящем перед светофором или в пробке, в общественном транспорте, на улице, в забегаловке

Человек эпохи модерна всегда спешит: в сто мест важнейших день-деньской опаздываю разом. Скорости, темп и ритм жизни постоянно нарастают, это относится и к скорости, и к объемам потребляемой информации. Говоря научным языком, наблюдается кардинальное изменение структур темпоральности — рабочего графика, досуга и отдыха. Человек почти все время занят, грань между работой и жизнью вне работы размывается (так называемый WLB — work-life balance) трещит по швам и перекраивается.

И информацию в таких условиях приходится именно схватывать, ловить на ходу, приблизительно так, как перехватывается пища — в собственном автомобиле, стоящем перед светофором или в пробке, в общественном транспорте, на улице, в забегаловке. Маховик городского образа жизни ни на секунду не останавливается, логика Макдональдса (см. у Джорджа Ритцера) торжествует. Скорость прокрутки «информационной ленты» в мобильном устройстве должна быть соответствующей: остановившийся, задумавшийся проигрывает или как минимум выключается, выходит из тренда.

«Индивид как продукт массового общества боится оставаться наедине с самим собой»

Многие из этих процессов стартовали в мировой истории отнюдь не вчера. Более ста лет назад Георг Зиммель в своем эссе «Большие города и духовная жизнь» описывал черты ментально-психологического склада жителя мегаполиса, столь разительно отличающегося от типажей обитателей деревень, поселков и маленьких городков: специфическое равнодушие в отношениях к людям в сочетании с особой нервозностью, холодность, пресыщенность глаза, избирательная слепота, фрагментарность восприятия и контактов с окружающими, дробность/делимость жизненного ритма, культ часов, расписаний, графиков и количеств. Все это сегодня читается так, как будто бы написано про сегодняшний день.

Если же человек останавливается, сходит с дистанции, выбывает из игры, перестает участвовать в гонке, его может посетить пугающее чувство пустоты, ненужности, оторванности, забытости, брошенности, оставленности. Во многом это связано с доминированием на современном этапе развития того социального характера, который Дэвид Рисмен назвал «извне ориентированным человеком». Индивид как культурный продукт массового общества боится оставаться наедине с самим собой, ему нужны «лайки», знаки внимания, постоянное — пускай и мало искреннее и сугубо поверхностное — одобрение окружающих, ощущение, что он находится в гуще событий, в мейнстриме, что жизнь не проходит мимо него. Среда интернет-коммуникации и социальных сетей для жизни такого личностного типа прекрасно подходит. Нет, он — не один, у него много «друзей». Вот, они все здесь: светятся на экране их улыбающиеся лица или аватарки; так же, как и он, они сейчас на связи, в зоне доступа, дают о себе знать, подмигивают, вывешивают фотки, комментируют, шутят, делают перепосты…

Продолжение следует