Теневая война с терроризмом делает противника сильнее

Война с терроризмом продолжается почти 18 лет. Джордж Буш провозгласил ее через несколько дней после террористического акта 11 сентября в Нью-Йорке, и поначалу все шло так, как он хотел. Меньше трех месяцев ушло на то, чтобы положить конец режиму талибов в Афганистане и разогнать остатки движения «Аль-Каида» (запрещена в РФ). Немедленно Буш распространил ход войны на «ось зла» в лице Ирака, Ирана и Северной Кореи. В начале 2003 года активные военные действия позволили свергнуть режим Саддама Хусейна в Ираке всего за 3 недели.

В Вашингтоне рассчитывали, что сделать придется немного больше: Афганистан и Ирак вошли бы в зону влияния Запада, а Иран с его ожидаемым стремлением к войне был бы ограничен. В целом за трагедию 11 сентября возмездие наступило, и хваленый «новый век Америки» должен был идти по плану. Вот такое высокомерие.

Сейчас все это выглядит совсем по-другому. Единственным победителем в иракской войне оказался Иран, и его влияние в регионе все больше возрастает. В Афганистане переговорщики от США отчаянно склоняются к сотрудничеству с движением «Талибан» (запрещено в РФ): какими бы ни были долгосрочные последствия, Америке необходимо вернуть домой 10 тысяч военных до того, как Трамп получит второй срок в Белом доме.

Даже сейчас, как сообщает ООН, террористическая организация «Исламское государство» (запрещена в РФ) трансформируется в виртуальный халифат с хорошо финансируемыми подразделениями и сообщниками, которые ведут деятельность не только в Ираке и Сирии, но и в западной и центральной Африке, Йемене, Афганистане и на Филиппинах. «Аль-Каида» также далека от своего заката, и ООН обеспокоена возросшим ростом атак в западных государствах после двухлетнего затишья.

Пожиная плоды

Через несколько дней после доклада ООН Нейл Басу, помощник комиссара городской полиции и глава контртеррористического подразделения, сказал своим коллегам в правоохранительных органах, что способы, которыми пытаются побороть терроризм, нужно изменить и что эта работа должна сопровождаться стимулированием социальной интеграции. Один из его аргументов заключается в том, что многие потенциальные террористы Великобритании родились и выросли в этой стране: то есть они еще не боролись вместе с экстремистскими военизированными группировками, но были соблазнены ИГИЛ (запрещена в РФ) и ими подобными достаточно для того, чтобы поверить, что они защищают ислам.

Басу почитают в Уайтхолле и рассматривают как будущего главу полиции, поэтому его точка зрения может ясно демонстрировать, что провалы политики предыдущих правлений признаны. Государственные власти, наконец, признают, что маргинализированные молодые люди, особенно вспыльчивые молодые мужчины, являются наиболее легкой и соблазнительной целью для вербовщиков в ряды экстремистов. Сейчас все совершенно по-другому в сравнении с событиями 2005 года (теракты в Лондоне 7 июля 2005 года), когда правительство Тони Блэра настаивало на том, что мотивы террористов никак не были связаны с участием Великобритании в войне в Ираке.

Отрицание связи теракта в Лондоне с участием Великобритании в войнах в Ираке и Афганистане, где во главе действий стояли США, сохранялось более 10 лет — хотя это было довольно легкомысленно в 2005 году, когда видеоролики будущих террористов ясно продемонстрировали их мотивы.

Война теней

Итак, означает ли это все, что сейчас Великобритания может дышать спокойно? Сегодня войны в Афганистане и Ираке завершены, практически все британские войска уже вернулись домой, и даже американцы собираются подписать мирный договор с «Талибаном». Кажется, нет ничего, что может стимулировать вербовку.

Эта идея трещит по швам изначально. Британское участие в операциях на земле действительно минимально, но обратите внимание, насколько востребованными за последние 10 лет становятся методы ведения дистанционной войны, использование бомбардировщиков, вооруженных дронов, военный спецназ в сравнении с десятками тысяч военных сапог. Военные операции такого типа едва освещаются в СМИ, и приходится обращаться к специализированным источникам, чтобы разобраться, что происходит. Одно из немногих объединений, которое анализирует эти изменения — исследовательская группа при Оксфорде Remote Warfare Programme.

С конца 2014 года и до наших дней, хотя первые 3 года были самыми значительными, мы можем наблюдать классическую и во многом замалчиваемую дистанционную войну, во главе которой стоят США. Война ведется против «Исламского государства» с целью подавить его в Ираке и Сирии. Великобритания играет в этой войне одну из ключевых ролей с ее королевскими воздушными войсками, которые действуют на территориях от военной базы Акротири на Кипре и в странах Персидского залива. Западная пехота в этой войне используется по минимуму, но, согласно данным командования специальных операций США, было убито около 60 тысяч боевиков в результате воздушных бомбардировок при содействии военного спецназа. Тысячи мирных жителей также были убиты, но США, Великобритания и другие действующие лица не особо горят желанием обсуждать это.

Большинство людей, живущих в странах Запада, знают об этой войне либо совсем чуть-чуть ,либо ничего, чего не скажешь ни о жителях Ближнего Востока, ни о молодых мусульманах на Западе (спасибо социальным сетям). Вербовка продолжается в таких странах, как Великобритания, что признают Басу и другие. Но война еще более актуальна в тех странах, где люди умирают из-за нее.

Скажем так: если убиты 60 тысяч человек, то людей, знавших их лично, в 40 раз больше — это близкие родственники, члены семьи и друзья, в целом больше 2 миллионов человек. Если всего один из этих десяти разъярен и возмущен ситуацией, то выходит, что практически четверть миллиона человек хотят взять реванш или готовы действовать другими способами.

Это может быть статистикой, близкой к случайной, но она соответствует общему опыту военных действий Запада в Афганистане: «уничтожь одного талибанца, и его место займут трое». Возможно, такой подход может объяснить доклад ООН. Война Буша с терроризмом далека от завершения, просто сейчас временное затишье. И война продолжится до тех пор, пока стратегия будет заключаться в подавлении экстремистских и террористических движений без понимания, как и откуда они получают свою поддержку.