О «бедном сюйцае» замолвите слово: как в Древнем Китае пресекали передачу должностей по наследству

Последние несколько лет государство ведет политику повышения эффективности управления. Разработана методика оценки эффективности чиновников на местах, а большинство новых российских губернаторов и нынешних врио перед тем, как возглавить регионы, проходили специальное обучение и сдавали экзамены на знание современных управленческих практик, например, в Высшей школе государственного управления.

Помимо внедрения KPI для чиновников, Кремлем ведется целенаправленная работа по отбору и созданию кадрового управленческого резерва. В середине марта в Сочи состоялся заключительный этап финала очередного конкурса управленцев «Лидеры России», на котором определились имена 104 победителей этого престижного соревнования. Конкурс считается эффективным социальным лифтом, новым источником кадров для государственного аппарата и бизнеса.

Первые ступени отбора «Лидеров России» представляют собой заочные дистанционные тесты, а полуфиналы и финал конкурса — серию сложнейших заданий. Между тем, как отмечают историки, логика тестов и экзаменов при отборе кандидатов на управленческие должности берет начало еще в императорском Китае. Именно там возникла многоступенчатая схема отбора, которую должен был пройти любой претендент на государственную должность. Система экзаменов в Древнем Китае тоже играла роль социального лифта, как и конкурс «Лидеры России» в современной России.

О том, насколько эффективными были испытания для кандидатов на госслужбу в Древнем Китае, в интервью газете «Взгляд» рассказывает Алексей Маслов, директор Центра стратегических исследований Китая при РУДН.

«Идея этих конкурсов очень хорошая. Должна быть более очевидной корреляция между победой на конкурсе и получением достойной высокой должности». Фото лидерыроссии.рф

— Алексей Александрович, как долго просуществовал в Китае институт экзаменов для кандидатов в управленцы?

— Сам по себе экзамен был введен еще в третьем веке нашей эры и просуществовал до 1905 года. Он подразумевал: чтобы получить любую государственную должность, человек должен сдать экзамен. Причем на должность могли претендовать любые люди, независимо от социального статуса и происхождения. Теоретически — любой крестьянин. Экзамены проходили в несколько ступеней: первый — на уровне уезда, далее — на уровне провинции, и наконец, при императорском дворе.

В рамках этих трех уровней были и другие уровни, и в разные эпохи их количество достигало 17, а иногда и 20. Принцип был такой: человек, который сдавал на чиновничью должность на низшем уровне, мог не получить работу, он получал скорее звание и назывался «сюйцай».

— После успешной сдачи экзамена соискатель не автоматически получал назначение?

— Нет. Не случайно бытовало понятие «бедный сюйцай» — это ученый, который, с одной стороны, потратил много денег на образование, а с другой — так и не получил должность. Как следствие, ему надо было через несколько лет опять сдавать экзамен на следующую ступень. А пока он не получал должность чиновника, он занимался тем, что писал, например, письма для деревенских жителей, расписывал веера и просто преподавал как учитель. Однако в тот момент, когда он получал более высокую должность, он окупал все свои затраты.

— Насколько сложны были экзамены на первом уровне, какие темы в них входили?

— Довольно сложные. Это были не только экзамены по китайской философии, но и сочинения по решению практических задач — борьба с разливами рек или с голодом, строительство дамб. Эти сочинения сохранились до сих пор и представляют довольно интересное чтиво в качестве изучения хозяйства и администрирования Китая.

— Система экзаменов помогла в итоге сформировать китайскую интеллигенцию?

— Самое главное, что эта система сделала так, что наследственная аристократия перестала играть большую роль. Даже когда богатые родители пытались по наследству передавать детям свои чиновничьи должности, возникали сложности. На более высокие должности все же надо было опять сдавать экзамен. За счет этого сохранилась довольно серьезная конкуренция между претендентами. Однако все знали, что, хотя скамейка запасных и очень большая, тебя могут всегда позвать.

«Эта система сделала так, что наследственная аристократия перестала играть большую роль. Даже когда богатые родители пытались по наследству передавать детям свои чиновничьи должности, возникали сложности. На более высокие должности все же надо было опять сдавать экзамен». Фото wikipedia.org

— Влияла ли система тестов на то, что бюрократический аппарат в империи не слишком разрастался? И существует ли аналогичная система в КНР?

— В разные эпохи количество чиновников в Китае было небольшим — от 4% до 6% населения, что на самом деле немного. С течением времени традиционная система экзаменов была объявлена устаревшей и косной, но суть ее потом вернулась — в нашу эпоху.

До сих пор есть экзамены на чиновничью должность, и они проводятся в разных академиях, в том числе в центральной партийной академии. Название должностей и классификация чиновников изменились, но социальная динамика по-прежнему очень высока — любой желающий может принять участие и в итоге получить чиновничью должность.

— Если перенести такой подход на российскую почву, насколько это поможет?

— Такая система подойдет для любой страны только в случае, если она абсолютно, на сто процентов, свободна от коррупции. При этом я имею в виду не только коррупцию в чисто денежном плане, но и субъективизм, покровительство. Например, в Китае способствовать своему ребенку в получении должности что раньше, что сейчас расценивалось как «протекционизм», а это — глубочайшее преступление. В старом Китае случаи подсказок, шпаргалок на экзаменах были, но за это выгоняли.

Как только у нас будет достигнута подобная чистота экзаменов — будет прекрасно. Для начала не пройдет наследственная монархия, при которой дети больших чиновников сразу занимают крупные посты. То есть сын или дочь чиновника должны будут пройти через те же самые экзамены, что и любой человек с улицы. Если это обеспечить, а это возможно, многое изменится к лучшему. Вспомним, что Китай тоже был очень коррумпированной страной.

Точнее, это была не коррупция, а скорее протекционизм кланов. Но на экзаменах случаев явных взяток никогда замечено не было. Более того, в Китае до сих пор сохранилось крыльцо дворца, с которого объявляли победителей экзаменов. И там же люди, которые провалились на экзаменах, могли покончить жизнь самоубийством, если у них не выдерживали нервы. Это говорит о том, насколько это было важно для людей и насколько они доверяли мнению экзаменаторов.

— А в целом, если брать не только экзамены, что из китайского кадрового опыта могло бы помочь в налаживании социальной мобильности, карьерных лифтов в России?

— Есть на разных уровнях социально ориентированные чиновники. Они действительно служат народу. Как только они начинают обслуживать только сами себя и свою семью, то их чаще всего либо снимают, либо даже начинаются какие-то следственные дела с коррупцией. Большинство китайских дел о коррупции — это не дело о взятке, это дело о чиновнике, который перестал служить народу. И это прививается повсеместно в обществе, то есть это закреплено на уровне психологии.

«Большинство китайских дел о коррупции — это не дело о взятке, это дело о чиновнике, который перестал служить народу». Фото chinadaily.com.cn

Там жизнь чиновника прозрачна. Если у чиновника большой дом и машина не по средствам, его сослуживцы или соседи автоматически напишут на него бумагу.

И самое главное, что в Китае даже чиновники очень высокого звена подвержены тому же социальному рейтингу, что и любой простой крестьянин. Чиновник рискует потерять социальное доверие и быть уволенным. В Китае быть уволенным с чиновнического поста — это позор, а в России это позором не считается, потому что по-другому работает психология. Человек, уволенный с одного высокого поста, может всплыть в другом месте.

— Как вы оцениваете конкурсы, которые начались в России несколько лет назад, например «Лидеры России»?

— Идея этих конкурсов очень хорошая. Должна быть более очевидной корреляция между победой на конкурсе и получением достойной высокой должности. В Китае как раз все хорошо продумано. Там люди, которые занимают чиновничьи посты, четко реагируют на народные чаяния, иначе они просто слетят. В этом плане у большинства китайских чиновников, которых я встречал, чем выше уровень, тем глубже интеллект. За последние 10 лет я не встречал, грубо говоря, тупых чиновников. Это все в своем роде креативные и гениальные ребята. Притом что сама китайская масса не очень гениальна.

— Чем еще китайские чиновники отличаются от наших?

— Здесь, когда мы видим поступки некоторых чиновников и губернаторов, мы понимаем, что они служат себе, а не государству. В Китае же часто встречаются такие случаи, когда рядовой чиновник высказывает руководителю больше критики, чем обычный человек, потому что задача любого чиновника — критиковать и исправлять свою же структуру.

«Взгляд»