«В Казани из среды осталось всего 68 деревянных домов — это очень мало»
Эксперты восприняли новости с энтузиазмом, обсудили идею создания аналога Кижей, а Олеся Балтусова вступилась за средовые объекты
В Татарстане наконец стали заниматься судьбой деревянных построек, одни из которых, в частности в Казани, либо периодически горели, либо приводились в порядок силами активистов фестиваля «Том Сойер». Накануне в стенах КГАСУ собрался настоящий пул экспертов. В рамках круглого стола стояла задача обсудить вопросы развития деревянного зодчества для разработки дорожной карты новой республиканской программы по сохранению памятников на 2019—2025 годы. Корреспондент «Реального времени» присутствовала на круглом столе и наблюдала за тем, как эксперты воодушевленно готовы ринуться в бой за сохранение оставшихся крох памятников деревянного зодчества.
Деревянные памятники дождались своего часа
Ректор КГАСУ Рашит Низамов на круглом столе долго говорить не стал и представил некоторых из экспертов, попутно отметив, что помощник президента РТ Олеся Балтусова, как он думает, «в будущем наш преподаватель», раскланялся — спешил в Академию наук, где распределяли госпремии. Там он собирался отстаивать премии своим сотрудникам, которые продумывали перекрытия «Казань Арены» на время ЧМ по водным видам спорта.
Поэтому тон предстоящему обсуждению задал председатель Комитета РТ по охране объектов культурного наследия Иван Гущин. Для начала он рассказал, что в Татарстане охраняемых государством всего 121 памятник деревянного зодчества (ПЗД) и 127 полукаменных объектов. Многие из них, а именно 36 процентов всех ПЗД, состоящих на учете, находятся в Казани — это 33 объекта.
— Мы этой осенью провели совместно с органами местного самоуправления инвентаризацию объектов деревянного зодчества. У нас четкое понимание, что сегодня в республике есть и объекты XVIII века, и XIX века, которые срочно нуждаются в реставрационных, противоаварийных работах, — озвучил неоднократно уже поднимаемую проблему Иван Гущин.
Для того, чтобы начать менять ситуацию к лучшему, комитет планирует плотно сотрудничать со специалистами Вологодской области. На круглом столе их представлял специально приехавший для обсуждения архитектор, реставратор высшей категории и по совместительству гендиректор ООО «Реставрационный центр — архитектура, производство, обучение» Александр Попов.
Первые шаги по сохранению деревянного наследия уже начались. По словам Гущина, сейчас готова проектно-сметная документация мечети XIX века в селе Большая Елга Рыбно-Слободского района и Михаило-Архангельской церкви 1757 года в деревне Архангельские Кляри Камско-Устьинского района. Позже председатель комитета рассказал «Реальному времени», что средства на объекты выделили частные инвесторы, кто именно — он называть не стал. Стоимость восстановления мечети составила 20,2 млн рублей, церкви — 16,61 млн рублей. Кстати, к работам привлекли как раз вологодских специалистов, они начнутся уже на следующей неделе.
Не забывая про средовые объекты
В рамках круглого стола, продолжая, Гущин немного рассказал о предстоящей долгожданной республиканской программе по сохранению ПЗД, которую сейчас разрабатывают по поручению президента РТ. Перед разработчиками стоит задача разработать проектно-сметную документацию, продумать развитие образовательного кластера, подумать над созданием нового музея под открытым небом и музея инструментов.
— Сегодня объекты деревянного зодчества привлекают все больше и больше внимания. Мы видим Карелию, Урал. Есть дикое желание сделать в Татарстане уголок аутентичной русской деревни. Безусловно, необходимо продумывать площадку под этого. Может быть, и аутентичной татарской деревни. Идей очень много, главное реализовывать, — заявил председатель комитета.
Как он рассказал «Реальному времени», пока объем финансирования и конкретные объекты, которые будут реставрированы в 2019 году, не утверждены, но работа в этом направлении ведется.
Олеся Балтусова призналась, что давно ждала и просила организовать совещание по сохранению памятников деревянного зодчества. Вместе с тем, пользуясь возможностью, помощник президента РТ высказала пожелание обсуждать не только ПДЗ, но и средовые объекты, которые, не являясь памятниками культуры, лишены защиты.
— В Казани, например, из среды осталось всего 68 деревянных домов — это очень мало. То есть у нас в предмете охраны исторических поселений 433 объекта в Казани, всего 68 из них являются деревянными и полукаменными полудеревянными, то есть даже не полностью деревянными домами. По сравнению с другими городами это очень мало, — отметила Балтусова.
Спикер уверена, что многие средовые объекты достойны статуса памятников, но по тем или иным причинам они его не получили. Осложняется все тем, что большинство средовых построек находится в частной собственности, а это значит, что по закону ответственность за их сохранность лежит на самих собственниках.
— Но есть другие механизмы. В других городах фонд капитального ремонта активно участвует в помощи общественным движениям по ремонту средовых домов, где-то Министерство строительства помогает по отдельной программе. То есть нам отдельно это надо проработать, — обратилась с просьбой к сотрудникам комитета Олеся Балтусова.
Возвращаясь к планам в рамках разрабатываемой республиканской программы, помощник президента напомнила, что создание заповедника деревянного зодчества обсуждается уже второй год, по нему есть определенные наработки, однако над проектом еще стоит подумать, считает спикер.
— Это интересная идея, но она опасна тем, что если мы свезем памятники в одно место, то, возможно, получим еще один «Туган Авылым», который только ленивый уже не ругал в Казани, — отметила спикер.
В качестве альтернативы она вспомнила новую практику — создание заповедника там, где уже существуют такие памятники архитектуры со своей исторически сложившейся средой. Пользуясь случаем, Балтусова рассказала о уже существующем подобном частном проекте на повороте к Свияжску под названием «Туган Авыл».
— Категорически неправильное название, но отвод земли там под музей деревянного зодчества с мельницей, домиками, колодцем. Это сделал отдельно взятый человек. Он готов развиваться, ему надо помочь, может быть ребрендинг сделать, название другое придумать, — предложила спикер на примере этого проекта помогать развивать ему подобные. По ее словам, этот музей они взялись помогать развивать, но столкнулись с тем, что земля рядом с ним находится в частной собственности. Как вариант, Балтусова предложила развивать музей в другом месте и озвучила идею создания рабочей группы по объектам деревянного зодчества, участвовать в которой готовы не только эксперты, но и комитет по развитию туризма.
Вопрос за систематизацией работы
Зампред ТРО ВООПиК Фарида Забирова представила на суд присутствующих дорожную карту организации казанского реставрационного центра деревянного зодчества, цель которого — создание непрерывного образования реставраторов с обучением на производстве международного уровня. Впоследствии еще ни один эксперт отметит проблему с нехваткой специалистов в этой области.
Озвученная дорожная карта с работой с реставраторами была подготовлена еще в 2017 году в попытке вписаться в программу 45-го чемпионата мира WorldSkills. Среди поставленных задач разработанной программы Забирова отметила борьбу с непрофессионализмом, работу по привлечению инвесторов, повышение статуса профессии реставраторов. Научным руководителем казанского реставрационного центра деревянного зодчества было предложено сделать гендиректора ООО «Реставрационный центр — архитектура, производство, обучение» Александра Попова. Обучение, по мнению авторов проекта, можно производить на базе КГАСУ, ресурсного центра КФУ, в центре Попова.
Заведующая кафедрой реконструкции, реставрации архитектурного наследия и основ архитектуры КГАСУ Ханифа Надырова предложила рассмотреть системный подход к работе над сохранением ПЗД. По ее мнению, нужны четкие границы взаимодействия отдельных направлений.
— Фарида Мухамедовна правильно говорит — есть такая проблема. Но до создания музея деревянного зодчества, до организации этого центра, мне кажется, в первую очередь нужно определиться с научными исследованиями, — высказала свою позицию эксперт.
Специалист полагает, что нужно сначала продумать, как они будут отбирать ПЗД, как организовывать музей. Так, если на территории объекта не осталось исторической среды, то его нужно переносить на другую территорию, чтобы сохранить физически.
Для работы, по ее мнению, нужны материальные вливания – для выезда и исследования объектов деревянного зодчества, для научной работы. Озвученный Фаридой Забировой центр она предлагает считать одним из ответвлений общего центра. у которого будут свои четко поставленные задачи. А вот на музее рядом со Свияжском эксперт предложила внимание не концентрировать.
— Можно, конечно, его развивать, но еще раз вам говорю – это туристическая фишка, она не серьезная, не научная. Но свою роль играет в сохранении каких-то объектов, которые туда попали, — считает Ханифа Надырова.
«В Татарстане давно назрела необходимость создания музея под открытым небом»
Заведующая кафедрой теории и практики КГАСУ Галина Айдарова воодушевилась наметившимися подвижками в части сохранения ПЗД и предположила, что после создания инфраструктуры на уровне республики можно будет организовывать туристические маршруты по всему Татарстану. Кроме того, эксперт не исключает, что в рамках этих процессов поднимется интерес к современной деревянной архитектуре, что уже происходит за рубежом.
— Конечно, нужно поднять всю имеющуюся научную базу по этой теме, сделать публикации, соответствующие конференции и собрать все воедино, — полагает Галина Айдарова, отмечая, что ее кафедра может активно включиться в этот процесс как в части сохранения и воссоздания объектов, так и в части проектирования новых.
В свою очередь гендиректор Национального музея РТ Гульчачак Назипова высказала свое мнение уже с точки зрения эксплуатации обсуждаемых объектов. Акцент она сделала на их противопожарной безопасности, которая немаловажна в случае с деревянными постройками. Второй вопрос, который хотела поднять спикер, касался законодательной базы. На данный момент она не позволяет сохранить ПЗД, находящиеся в частной собственности, ведь зачастую в них уже никто не живет и ими не занимается, а найти в сельских поселений владельцев оказывается совсем не просто. Вместе с тем, Гульчачак Назипова выступила за создание в Татарстане музея под открытым небом. В качестве примеров она привела Нижний Новгород, Кижи, Суздаль.
— В принципе, в Татарстане давно назрела необходимость создания музея под открытым небом. Но он должен быть аутентичным, поскольку у нас две титульные нации в республике — русская и татарская, обязательно надо создавать русское и татарское село. Пусть они будут рядом. Но вырвать из контекста надо. Я только за это, потому что есть такие уникальные памятники деревянного зодчества, находящиеся в уже в умерших селах, которые застраиваются дачными домами. И они никакой исторической среды в себе не несут. Но есть села, где эта среда действительно сохранилась, и эти села требуют музеефикации. Они не находятся ни под какой охраной.
Четвертым пунктом, который директор Нацмузея хотела бы озвучить, стала, опять же, ситуация в селах, где находятся ПЗД. Речь пошла о частных домах по соседству, в избытке обросших зелеными заборами из сайдинга, которые портят внешний вид среды. Понимая, что люди выбирают самый долговечный и дешевый материал, с внешним видом таких населенных пунктов, по мнению спикера, надо все-таки вопрос решать.
— Конечно, остановить этот процесс, наверное, не возможно. Но, может быть, как-то попытаться какую-то улицу, деревню сохранить, — поделилась мыслями Назипова.
Карина Набиуллина, директор института архитектуры и дизайна КГАСУ своих предложений не высказывала — ее интересовали скорее дальнейшие шаги на пути сохранения ПЗД. Председатель Комитета РТ по охране объектов культурного наследия Иван Гущин пояснил, что они не только записывают все озвученные экспертами идеи, но и ждут, что те их направят письменно. Впоследствии они войдут в перечень программных мероприятий, которые будут утверждаться Кабинетом министров.
Будут ли они реализованы — еще большой вопрос, но одно понятно точно — судя по решительности на уровне правительства, можно надеяться, что дело сдвинулось с мертвой точки.