«Мы показали, что удмуртская музыка может звучать круто, на уровне европейских хитов»

«Стараемся привнести в удмуртскую музыку все эти тренды, модные штучечки»

— «Эктоника» стала настоящим новым явлением в удмуртской культуре, которая во многом старалась сохранять свои традиции. При этом тогда, 11 лет назад, проект привлек очень много молодежи, в первую очередь, пожалуй, студентов, и в основном приехавших из районов. Это было необычно тогда — слушать удмуртский язык на фоне танцевальной музыки. Вы помните, для чего запускали этот проект? Чего удалось достичь за это время?

Влад: Про цели, которые были тогда, наверно, стоило бы спросить у создателя проекта Павла Поздеева. Он вложил в нас что-то, увидев наш потенциал. Ему показалось — вот оно, новое явление, с помощью этих парней мы сделаем так, что удмуртскую музыку будут слушать. Правда, тогда он говорил, что делать качество — не главное. Качество придет потом, делайте количество, массовость. Сделаем так, чтобы в интернете появилось больше удмуртских песен!

Петр: В первые годы дискотеки «Эктоники» на 90% состояли из русской и англоязычной музыки и совсем немного — удмуртской. Сейчас это уже на 100% удмуртская музыка, и последние годы мы делаем упор на качество. А тогда, в 2006—2007 годах, я был студентом первого курса, приехал из Алнашского района. До этого мой «удмуртский мир» ограничивался исключительно районом, но с переездом в Ижевск я узнал много новых имен удмуртских исполнителей. Через какое-то время сам включился в этот проект и уже сам мог видеть, как зажигаются новые звезды. Приезжаешь сейчас в какой-нибудь район Удмуртии — и нередко слышишь знакомый бит из проезжающего мимо автомобиля. Действительно, люди слушают. Большую роль тут сыграли и выпускаемые «Эктоникой» сборники музыки. По истечении стольких лет уже можно сказать, что мы выросли.

Петр Пушкин: «Приезжаешь сейчас в какой-нибудь район Удмуртии — и нередко слышишь знакомый бит из проезжающего мимо автомобиля. Действительно, люди слушают. Большую роль тут сыграли и выпускаемые «Эктоникой» сборники музыки». Фото vk.com

— Все-таки насколько эта музыка действительно удмуртская? Не теряется национальный колорит за современной обработкой?

Влад: Мы поделили свое творчество на две категории. Первая — это музыка для взрослого поколения, которую мы делаем для концертных мероприятий. Она на сто процентов удмуртская. А музыка для молодежи другая. Наша задача в том, чтобы молодежь, слушая радио и смотря видео в интернете, при переключении на удмуртские треки не ощущала эту грань. Мы стараемся привнести в удмуртскую музыку все эти тренды, модные штучечки. Именно так создается молодежная клубная атмосфера.

Петр: Мы стали стартовой точкой явления, когда удмуртское начало как-то переиначивается на современный лад. Мы отошли, условно, от перепечей (удмуртское национальное блюдо, — прим. ред.), гармошки и национальных костюмов. Мы стали показывать, что удмуртское может быть современным, оно может звучать круто, на уровне европейских хитов, что удмуртское можно носить и не стесняться.

«Люди боятся быть музыкантами — у них нет перед глазами примера успешного удмуртского исполнителя»

— Как вы думаете, удалось ли вам как-то изменить отношение к удмуртской культуре со стороны самих жителей Удмуртии? Не секрет, что раньше удмурты нередко стеснялись своей национальной идентичности, что вело к сокращению использования удмуртского языка в общении. Популяризацией языка и культуры начали заниматься в середине 90-х, и в основном это делали представители более старшего поколения. Вы же больше ориентированы на молодежь.

Влад: Действительно, такая проблема существует. Мы стараемся изменить отношение к удмуртскому всеми силами. Сложно сказать, насколько это у нас получается в целом, но мы можем говорить о конкретных людях. К примеру, ныне хорошо известен певец и поэт Богдан Анфиногенов. Прослушав программу «Эктоники» по радио, он задался целью выучить удмуртский язык, начал писать стихи, а в дальнейшем уже сам попал в «Эктонику», стал записывать песни. Думаю, на определенный пласт людей мы смогли повлиять, хотя негатива все равно достаточно. Мы хотели бы, чтобы люди перестали стесняться своей идентичности. Мне кажется, есть здесь в этом победа, маленькая, но она есть.

«К примеру, ныне хорошо известен певец и поэт Богдан Анфиногенов. Прослушав программу «Эктоники» по радио, он задался целью выучить удмуртский язык, начал писать стихи, а в дальнейшем уже сам попал в «Эктонику», стал записывать песни». Фото vk.com

— И вы к тому же продвигаете молодых исполнителей, поющих на удмуртском языке.

Влад: Одновременно плюс и минус «Эктоники» в том, что у нас нет конкуренции, ничего другого не появляется. Мы стали сами зажигать звезды — у нас начали появляться артисты, которые со своими песнями участвуют в наших концертных программах и в передачах на радио. Просто видим, что периодически «выстреливает» какой-то исполнитель и зовем его к себе, начинаем сотрудничество. Хотелось бы, чтобы появлялось больше групп, но они зажигаются и сразу же гаснут. Откуда брать деньги группе, которая поет рок на удмуртском языке? Может, они еще не совсем профессионалы в своем деле, но все равно они выступают. Но платить деньги им никто не будет. Естественно, появляется основная работа, хобби уходит на второй план, они растут, любовь-морковь, рождаются дети. Солистка ушла — группа развалилась. «Эктоника» сама работает над своим контентом, может его пополнять и на нем зарабатывать на тех же дискотеках. Поэтому у нас есть необходимая подпитка.

Богдан Анфиногенов — уникальный по таланту человек. Сейчас он пишет песни уже не только для себя, но и для новой группы «Милиан», выпускает книги. Он действительно идет дальше, потому что если мы кого-то зажигаем, долго держать его под своим крылом все равно не можем. И здесь кто-то и дальше находит себя в музыке, а кто-то выбирает другой путь.

Среди девушек выделяется, безусловно, Алена Тимерханова. Она сейчас очень популярна, и это прекрасное сочетание красоты, голоса, умения вести себя в жизни и на сцене.

Вот Иван Белослудцев со своей группой пишут модный синпоп. Я ему говорю: вы же крутые ребята и делаете крутую музыку, вас можно возить на каждый этнофестиваль и везде показывать. Вот что называется «сделано в Удмуртии». Парни играют на живых инструментах очень красиво, современенько, модненько. Но, говорят, не могут найти продюсера. Порой у исполнителей просто не хватает каких-то лидерских качеств, какого-то побуждения, чтобы продвигать свою музыку. Проще дома поиграть — «меня никто не услышал, я никому не нужен». Люди боятся быть музыкантами, потому что не видят будущего. И у них нет перед глазами примера успешного удмуртского исполнителя, чтобы оставаться в этой сфере. Нужен удмуртский герой.

«Вот Иван Белослудцев со своей группой пишут модный синпоп. Я ему говорю: вы же крутые ребята и делаете крутую музыку, вас можно возить на каждый этнофестиваль и везде показывать. Вот что называется «сделано в Удмуртии». Фото vk.com

«Татарина» Аигел можно услышать в качестве рингтона у наших школьников»

— Но был ведь определенный хайп вокруг «Бурановских бабушек», выступавших на «Евровидении» с песней на удмуртском языке.

Влад: Да, «Бурановские бабушки» тогда выстрелили. Если бы этого не произошло, вряд ли кто-то бы здесь высоко оценил то, как они перепевали того же Цоя. Они получили признание широкой аудитории, и кстати, именно Павел Поздеев предложил им петь известные хиты на удмуртском языке. Сейчас тоже нужен хайп.

Петр: Как у той же Аигел и ее «Татарина», который прогремел на весь мир. Его даже можно услышать в качестве рингтона у наших школьников.

— В соседнем Татарстане татарская музыка пользуется большой популярностью. Вы в своей работе как-то используете этот опыт?

Петр: Я жил в деревне на границе с Татарстаном, где ловятся татарские радиостанции и телеканалы, поэтому я понимаю, насколько хорошо там налажена культурная сфера. Конечно, мне хотелось бы, чтобы у нас в республике было что-то подобное. Там хорошая поддержка от государства.

— А вы ощущаете поддержку от правительства Удмуртии?

Влад: Поддержку все-таки получают в первую очередь государственные учреждения культуры. Мы и не можем на нее претендовать. Но нас постоянно приглашают на разнообразные масштабные мероприятия, это тоже своего рода поддержка.

— Какие цели ставите перед собой сейчас?

Влад: Будем развивать свою продакшен-студию. Хотим создать совместный проект с удмуртским национальным ансамблем «Айкай». Это будет сочетание этно- и электронной музыки, проект можно будет представлять на разных открытых площадках. Кроме того, займемся видеоблогом, в котором будем рассказывать об удмуртской музыке, в том числе делать что-то на русском языке. Ведь многим, возможно, эта культура была бы интересна, но они просто не понимают удмуртский язык.

Я надеюсь, что то, что мы делаем для продвижения удмуртской музыки и культуры, со временем даст результат

Петр: Меня, как носителя языка, очень волнует тема его сохранения. Несмотря на все усилия разных деятелей по популяризации удмуртского, я понимаю, что еще 100 лет — и удмуртского языка не будет. Даже когда ездишь по районам, ты видишь, что многие знают удмуртский язык, но не говорят на нем. И я уверен, что их дети язык уже знать не будут. Поэтому сейчас мы запустили программу об удмуртской музыке на русском языке, чтобы заинтересовать этой культурой тех, кто удмуртским не владеет или знает его плохо. Это, возможно, побудит их учить родной язык и разговаривать на нем. Я надеюсь, что то, что мы делаем для продвижения удмуртской музыки и культуры, со временем даст результат.