Алина Блэквуд: «Я тот самый ходячий аргумент примера того, что татарский язык не нужен детям...»

«Моя дочь Милли — наполовину татарка, на четверть ирландка, на четверть шотландка»

Камилла Алсу Люсинда Блэквуд. Так зовут нашу дочь. Когда мы сообщили родственникам о её рождении, то получили много разных реакций на такое имя.

«О, дарлингс, Камилла — замечательное старомодное английское имя! Сейчас так модно называть детей необычными старинными английскими именами, вы в тренде!» — тетушка Бернадет, сестра моей свекрови, была очень довольна.

«Камиля — очень хорошо и так по-мусульмански», — одобрила наш выбор моя тетя Ляйля из Альметьевска.

Тетя Мэри поинтересовалась вежливо: «Что за имя такое, Алсу? Никогда о таком не слышала». Кстати, у Мэри свой магазин одежды, который называется «Lucinda's» («У Люсинды»)…

«Люсинда? Вау, необычно так, впервые слышу, что такое имя дают маленьким девочкам», — отреагировала моя подруга Алсу в «Вотсап».

Так получилось, что моя дочь Милли (ударение на первый слог) — наполовину татарка, на четверть ирландка, на четверть шотландка, в графе национальность в анкетах — она британка, а если ее спросить, кто она, она с гордостью сообщает, что она po-russki…

Моя дочь Милли — наполовину татарка, на четверть ирландка, на четверь шотландка, в графе национальность в анкетах — она британка, а если ее спросить, кто она, она с гордостью сообщает, что она po-russki…

Переезжая из Казани в Москву 15 лет назад, в свои наивные 18 лет я не задумывалась о том, куда приведет меня дорога, мною двигал дикий голод к переменам и огромная жажда приключений. Я знала, что то, что важно для меня — я увезу с собой, а то, что неважно — отвалится само. Я никогда не протестовала против одной культуры в пользу другой, и при вопросе «откуда ты?», до сих пор отвечаю не «из России», не «из Москвы», а «из Казани», и у меня всегда готов ответ на вопрос «а где это?» (спасибо ЧМ по футболу, теперь гораздо легче отвечать без ухода в историю татаро-монгольского ига и Великой Болгарии).

Но когда родилась моя дочь, а потом и сын, я вдруг поняла, что тот эмоциональный, культурный и языковой багаж, что я бережно перевезла в сердечной клади в самолете «Британских авиалиний», мне теперь нужно как-то передать по цепочке, и вдруг обнаружила, что это не так-то просто. Так началось мое путешествие в мир билингвального родительства и борьба за язык.

«Помочь детям чувствовать себя «своими» в новом для нас культурном пространстве, но при этом открыть дверь и в нашу — неизвестную им пока культуру»

Я записалась во всевозможные сообщества русскоязычных родителей в Англии, начала задавать вопросы, изучать тему. Мое небольшое исследование показало, что нас — мам из смешанных семей — объединяет очень многое. С переездом в новую страну мы приобрели новый дом, еще одну культуру, стали строить карьеру в международных компаниях или открыли свой бизнес, обзавелись новыми родственниками, и это несомненный плюс. В то же время с рождением детей на наши плечи легла большая ответственность, с одной стороны, помочь детям чувствовать себя «своими» в относительно новом для нас культурном пространстве (ведь мы не росли в этой стране), но при этом помочь им создать уникальную идентичность, открыть им дверь и в нашу — неизвестную им пока культуру.

Со временем я нащупала вектор, сформулировала цели и поняла, что на многие вопросы я уже могу отвечать сама или знаю, у кого можно узнать ответ, а также поняла, что могу рассказывать о своем, пусть пока и небольшом, опыте и делиться находками. Я экстраверт, и общение наполняет меня энергией, и, будучи в декретном отпуске и, по правде говоря, немного подустав от отсутствия «взрослого» дела, я решилась выйти в мир и расширить границы.

Я начала проводить бесплатные вебинары со специалистами на разные темы, например, с русскоязычным логопедом, с которой мы обсудили различия в нормах развития речи детей билингвов и монолингвов, и за час вебинара не смогли ответить даже на половину присланных нам вопросов

Так я завела себе маленький блог в «Инстаграм», назвала его MamaPapaya и стала рассказывать о своих буднях, а потом решила, что тема эта не ограничивается географией Англии, и создала закрытое сообщество в «Фейсбук» для русскоязычных родителей детей-билингвов по всему миру, к которому на данный момент присоединились единомышленники из 18 стран мира. В начале лета я начала проводить бесплатные вебинары со специалистами на разные темы, например, с русскоязычным логопедом, с которой мы обсудили различия в нормах развития речи детей билингвов и монолингвов и за час вебинара не смогли ответить даже на половину присланных нам вопросов. Другая тема, которая вызвала большую реакцию, — проблемы межкультурных браков и родительства. Ведь воспитание детей напрямую связано с эмоциональной атмосферой в семье, и поддержка мужа-иностранца и его семьи в решении воспитать билингвов играет огромную роль. С сентября в моих планах — проводить вебинары каждые две-три недели.

Я никак не продвигаю свои социальные площадки, а люди присоединяются к моей странице в «Инстаграм» и закрытую группу в «Фейсбук» через сарафанное радио, для меня это показатель того, что тема очень актуальна. Если у вас есть знакомые русскоязычные родители за рубежом, расскажите им о нас.

«Считаю ли я, что татарский язык мне был не нужен? Нет, и более того, я уверена, что не была бы там, где сейчас, не будь я билингвом»

С билингвизмом я знакома не понаслышке — живя в Казани, я говорила одинаково хорошо и по-русски, и по-татарски, мама отправляла меня в деревню к эби-бабаю на лето, где со мной говорили только по-татарски, и к сентябрю я возвращалась в город настоящей «татар кызы», умея доить корову и читать намаз.

Я училась в блестящей татарской гимназии имени Шигабутдина Марджани, моя мама работала в театре имени Галиаскара Камала, в закулисье которого разыгрывались настоящие детские драмы, после школы поступила на факультет татарской журналистики и даже вела детские и молодежные программы на татарском языке на местном телевидении. Я была влюблена в татарскую культуру, обожала читать книги, в общем — я была окружена татарским языком, я думала на нем и видела на нем сны…

Но в 18 лет я уехала в Москву, а потом спустя несколько лет в Англию, и за 15 лет вне Татарстана, за 10 лет в Англии, я перестала говорить по-татарски.

И вот я тот самый ходячий аргумент примера того, что татарский язык не нужен детям, ведь они не будут на нем говорить, когда вырастут, а вне Татарстана на нем говорит очень мало людей… Но считаю ли я, что татарский язык мне был не нужен? Нет, и более того, я уверена, что я не была бы там, где я сейчас, не будь я билингвом. Естественный билингвизм — это подарок, который получают дети совершенно бесплатно, живя в двуязычной среде.

Бонусы билингвизма очевидны:

• Согласно научным исследованиям, в большинстве случаев дети-билингвы более успешны в обучении, чем дети-монолингвы. Билингвизм влияет на исполнительную функцию мозга — на управление такими процессами, как распределение внимания, планирование, способность решать проблемы. Билингвы легче сохраняют концентрацию на одной задаче, при этом по желанию легко переключаются на другую, хорошо удерживая большой поток информации в голове.
• Мозг билингва более устойчив к деменции, вызванной болезнью Альцгеймера. Мой знакомый учитель русского языка в Англии преподавал язык 74-летней студентке — она изучала язык именно по этой причине.
• Знание языков одной группы открывает возможности быстрого обучения другим языкам из той же группы. К примеру, зная татарский язык, выучить турецкий гораздо легче. Зная базовый турецкий, я легко договаривалась о нормальных ценах с водителями в Баку, когда привозила съемочную группу документалистов из Англии в Азербайджан.
• Язык — ключ к целому культурному пласту: искусству, литературе, музыке, юмору, человеческой сущности.
• Среди множества других не очевидных плюсов билингвизма я вижу «секретный язык»: мой свёкр — датчанин, и частенько они со свекровью перекидываются шуточками на датском, которые понятны только им.

«Как только начинается обучение в школе, уровень владения вторым языком резко падает»

Но естественный билингвизм невозможен без языковой среды. Родители из смешанных семей за границей в буквальном смысле работают над развитием и сохранением русского языка детей — это непросто, так как одного общения с ребенком недостаточно. Почти в каждом районе Англии есть русскоязычные игровые группы для дошкольников (школа начинается в четыре года), как правило, созданные мамами-волонтерами, заинтересованными в сохранении русского языка. В одну из таких групп я вожу своих детей больше года, и не будь этой группы, я уверена, прогресса в освоении русского языка я бы так и не увидела. Как только начинается обучение в школе, уровень владения вторым языком резко падает, поэтому существуют частные школы выходного дня, где дети учатся читать, писать и говорить по-русски. За Лондоном их не так много, и часто ближайшая школа находится в часе езды от дома.

Почти в каждом районе Англии есть русскоязычные игровые группы для дошкольников, как правило, созданные мамами-волонтерами, заинтересованными в сохранении русского языка. В одну из таких групп я вожу своих детей больше года, и не будь этой группы, я уверена, прогресса в освоении русского языка я бы так и не увидела

Но уроки русского — это всего несколько часов в неделю, а английский язык окружает ребенка постоянно. Кроме меня и русскоязычных друзей, с которыми я встречаюсь, с детьми по-русски не говорит никто, а по-английски — все. Несмотря на огромные усилия, вложенный труд, выходные, проведенные в русских школах, занятия с репетитором, гарантий того, что ребенок будет говорить на русском языке, никто не дает.

Конечно, моя выборка не репрезентативна, так как я еще в самом начале пути, но в моем круге общения в профильных онлайн сообществах, большая часть родителей за границей — не только в Англии — сталкиваются с тем, что к подростковому возрасту дети переходят исключительно на общение на языке среды.

Но мамы и папы упорно продолжают говорить с детьми на русском языке и не собираются останавливаться. А как иначе?! Ведь это тот самый культурный код, «секретный ключ» к ребенку — его родной язык, пусть и второй.

«Я бы отдала многое за то, чтобы мои дети понимали и говорили также и на татарском языке, как когда-то говорила я»

К сожалению, татароязычную среду вдобавок к русскоязычной искусственно создать в моих условиях просто невозможно. Поэтому из татарского языка у меня остались только «кызым» и «улым», «яратам», колыбельные перед сном и несколько личных местоимений, не имеющих особого смысла для широкой аудитории.

В Лондоне есть очень приятное сообщество татар в Великобритании, я была на нескольких встречах еще до рождения детей, но на них ни разу не говорила по-татарски — и там основной язык общения все-таки русский. Я знаю, что проводятся мероприятия, получаю их рассылку, вижу объявления об уроках татарского языка, несколько лет назад они начали проводить Сабантуй. Это очень здорово, и я безумно рада, что татарская культура присутствует в Англии, но чтобы эта среда «работала» для моих детей, нужно постоянно быть включенной в жизнь этого сообщества, заводить друзей с детьми из сообщества, а я живу далеко от Лондона, чтобы иметь физическую возможность хотя бы раз в неделю отрывать детей от папы и дома и встречаться с соотечественниками из Татарстана. И, конечно, присутствует человеческий фактор — я не могу просто взять и близко подружиться с людьми исключительно на основании того, что они татары. Мне нужно чуть больше, чем просто графа «национальность».

Я по-хорошему завидую родителям в Татарстане, они имеют такую замечательную естественную двуязычную среду, где не нужно прикладывать так много усилий для сохранения второго языка, где сам окружающий мир билингвален и работает на развитие ребенка

Так что борьба пока идет за русский язык — это действительно ежедневный труд, кропотливая работа и, частенько, большое усилие с моей стороны. Я бы отдала многое за то, чтобы мои дети понимали и говорили также и на татарском языке, как когда-то говорила я, но увы. Приходится расставлять приоритеты и объективно оценивать свои возможности.

Поэтому я по-хорошему завидую родителям в Татарстане, они имеют такую замечательную естественную двуязычную среду, где не нужно прикладывать так много усилий для сохранения второго языка, где сам окружающий мир билингвален и работает на развитие ребенка.

Возвращаясь к имени моей дочери, я очень хочу, чтобы она всегда знала, что в ней течет татарская кровь, и ее имя отражает принадлежность к целой культуре, и я мечтаю, что она меня спросит, что означает имя Алсу (так звали мою маму), и я ей расскажу о ее татарской бабушке, татарском театре, покажу ей свои детские стихи и видеозаписи из моего детства.

А что касается моего сына, которого зовут Фредерик Александр Блэквуд… Он у нас проходит под кодовым татарским именем Фарит Искандер Караурман.