Александр Семак: «Всем доставалось от Зинэтулы Билялетдинова»

«Пределом мечтаний было играть в «Салавате Юлаеве»

— Александр, почему выбрали хоккей?

— Во дворе играли в футбол и хоккей все поголовно — они были популярны, по телевизору опять же показывали. Соседские мальчишки играли, брат мой старший. Ну и решил в четыре года попробовать — получится или нет.

— Свои первые коньки помните?

— Коньки доставались от старших, большие размеры. Они прикручивались кожаными ремешками к валенкам. Вот смутно помню свои первые такие коньки в четыре года.

— Какие были ощущения, когда попали на большую арену?

— Тогда было вообще за счастье попасть во Дворец. Помню, в семь лет играли районный финал «Золотой шайбы». Было и интересно, и престижно, и лед совсем другой, намного лучшего качества, чем на улице. Для нас каждая игра была праздником, независимо от того, где играли — во дворе или на асфальте. Играли в свое удовольствие, не думая, что будем выступать в больших клубах, зарабатывать этим на жизнь. Пределом мечтаний было играть в «Салавате Юлаеве».

— Ваши первые тренеры Анатолий Емелин и Владимир Воробьев. Их самый ценный совет для вас?

— Ну какие советы? Все тут в комплексе. Каждодневные советы в воспитании. К каждому они старались найти свой подход. Для меня ценно было просто тренироваться и играть в команде.

«Пределом мечтаний было играть в «Салавате Юлаеве». Фото hcsalavat.ru

— Помните свой первый гол во взрослом хоккее?

— Помню, в 1982 году забил, играя за «Салават». Мы приехали в гости к «Крыльям Советов» в их только что открывшийся дворец. Я забил гол, перекинув шайбу через лежащего вратаря — очень обрадовался… Но его не засчитали, потому что и наш игрок вместе с вратарем лежал в площади ворот. А засчитанный уже не помню. Почему-то только незасчитанный остался в памяти.

— Какой самый памятный в жизни гол?

— Ну, это на той же «Золотой шайбе». В восемь лет забил от своей синей линии щелчком. Это был победный гол, мы выиграли первенство города. А игра проходила в хоккейной коробке на стадионе «Труд», как раз там, где сейчас «Уфа-Арена» стоит.

«Всем доставалось от Зинэтулы Билялетдинова»

— Какие-то кумиры у вас были?

— Наверное, Анатолий Фирсов, который играл и в сборной, и в ЦСКА. Вот он был мой главный кумир.

— Как вам игралось в «Динамо» с Зинэтулой Билялетдиновым?

— Какое-то время ушло на адаптацию. Мы понимали, что мы молодые, знали свое место. Билялетдинов в то время был уже авторитетным игроком сборной. Но особенно запомнилось, что от него доставалось всем. Что на играх, что на тренировках, что со своими, что с чужими, независимо от того, молодой или «старый». Жесткий, чуть более жесткий к молодым был, чтобы, скажем так, «субординацию» чувствовали. Он отличался неуступчивостью, тяжело было обыграть его даже на тренировке. Не обладая выдающимися габаритами, брал за счет цепкости, скорости, большой работоспособности и хорошей физической формы на уровне лучших атлетов. В то время мы бегали много и часто на стадионах. Сергей Светлов, наверное, и Зинэтула Билялетдинов бегали намного быстрее всех нас, за ними было не угнаться.

— Хоккеисты — народ горячий, вы тоже таким были?

— Да не сказал бы, что очень любил подраться. Честно говоря, никаких выдающихся природных данных у меня не было — ни скорости особой, ни техники, ни габаритов больших. Если бы все это было, я бы, может, играл намного лучше. Я сам знал, что мне не хватает этих качеств. Приходилось за счет смекалки выкручиваться. На мне часто зарабатывали удаления.

«Честно говоря, никаких выдающихся природных данных у меня не было — ни скорости особой, ни техники, ни габаритов больших. Если бы все это было, я бы, может, играл намного лучше». Фото dynamo.ru

«Мое эго воспротивилось хоккею Жака Лемэра»

— Потом была НХЛ. Как вас встретила Америка? С какими трудностями столкнулись?

— Опять же, какое-то время ушло на адаптацию. Была проблема с языком, да и сейчас она есть (улыбается). У меня и агент был русскоязычный, и игроки в команде русскоговорящие — Фетисов, Касатонов, Зелепукин, словак Петер Штястны. Если что, могли перевести, указать, что делать, куда ехать, как себя вести. Легко нигде не было, везде нужно было доказывать с первых дней, то ты достоин места в составе. Всегда были игроки, мечтающие занять твое место, забрать свою зарплату.

В «Нью-Джерси» поначалу все складывалось нормально. С командой Херба Брукса, который выиграл Олимпиаду в 1980 году, мы играли в веселый, открытый атакующий хоккей. Он давал свободу, в атаке мы творили, забивали. Поменялся тренер, поменяли стратегию на оборонительную, пригласили Жака Лемэра, которого считаю одним из выдающихся тренеров современности. Он досконально знал все мелочи и нюансы оборонительного хоккея. Это лучший специалист, под началом которого я играл когда-либо. Но, к сожалению, в этот оборонительный хоккей я был то ли не приучен играть, то ли меня тянуло все время вперед. Я был центральным нападающим, мне нужно было тупо играть третьего защитника. Мое эго воспротивилось такому, как я тогда считал, анти-хоккею и поэтому я попросил обмена в «Тампу». В то время там генеральным менеджером был Фил Эспозито. Там я отыграл сезон. Очень понравилось. Хотя, опять же, хоккей «бей-беги-меси» был не для моих габаритов. А так, очень хорошее место для хоккея в Тампе. Игр 300 я отыграл в НХЛ с 1992-го по 1997-й, были еще «Айлендерс» и «Кэнакс».

— Свой первый гол в НХЛ помните?

— Помню. Скот Стивенс бросил, я стоял на пятаке и подправил шайбу в ворота — ничего выдающегося, в принципе, обычный НХЛовский гол. Вообще же, пришлось сначала поиграть в фарм-клубе. Я с собой коньки не взял. У меня были резиновые, прошитые нитками, я подумал, такие коньки есть в каждом магазине в Америке. Но оказалось, что в таких уже мало кто играет. И чтобы их заказать и получить, понадобилось дней десять. Мне из Канады прислали семь-восемь пар, чтобы не было у меня проблем. Все это время пришлось привыкать к кожаным и играть в них.

«Василевский в раннем возрасте начал показывать зрелую игру»

— Как оцените карьеру вратаря нынешней «Тампы» уфимца Андрея Василевского?

— Идет поступательно, без каких-то особых провалов. Стабильность появляется, игра с каждым сезоном улучшается. Значит, он все делает правильно. Обычно вратари созревают позже, чем полевые игроки. Считается, что после 27 лет. Василевский начал показывать достойную зрелую игру в более раннем возрасте. Ему помогают габариты, а спокойствие и «физику» он добавляет из сезона в сезон.

«Василевский начал показывать достойную зрелую игру в более раннем возрасте. Ему помогают габариты, а спокойствие и «физику» он добавляет из сезона в сезон». Lisa Gansky / wikipedia.org

— Ваши дети близки к хоккею?

— Младшая дочь Антонина пока еще мала — ей только два года. Если будет у нее желание, то, может, станет продолжательницей хоккейной линии. Если есть данные, хочет ребенок — почему бы и нет? Не надо быть сумасшедшими родителями и думать, что у меня сын или дочь сейчас заиграют и будут приносить на старости лет миллионы долларов. И я уж могу понять, стоит начать заниматься хоккеем или лучше проявить себя в чем-то другом. У сына Даниила вот я сразу увидел, нет ни данных, ни особого желания. Ему семь лет, он ищет себя в тхэквондо, на плавание ходил. Что ему понравится, мы будем всячески поддерживать.

— Что для вас хоккей? В 35 лет вы в одном из интервью сказали, что больше вас удивить нечем.

— С возрастом меняется все — понимание, отношение. Сейчас это работа, в которой что-то более или менее понимаешь, которая нравится. Я сейчас не говорю, что я все знаю. Сейчас каждый день удивляешься.

— Вы поиграли в Германии. Какой хоккей там был в те годы?

— Там открытый, веселый хоккей, для зрителей, которых приходит много. Им надо показывать красивую игру, забивать голы. Там полегче — и игр меньше, и физические требования не такие. В Германии, наверное, получал большое удовольствие от игры. У нас образовалось русское супер-звено — я, Равиль Хайдаров, с которым мы с детства играли, и Олег Знарок. Мы все были невысокого роста, техничные, могли и сами забить, и партнеру отдать. И спуску не давали ни канадским, ни немецким игрокам. Интересный был опыт — узнать, чем дышит Европа, как там развивается хоккей.

— Сейчас встаете на коньки или уже все — повесили на гвоздь?

— Ну, стараюсь вставать, за ветеранов играю, выхожу на лед с командой «Агидель», стараюсь своими скромными советами помочь девчонкам. Сейчас, к сожалению, спина месяца два не дает ни согнуться, ни разогнуться. Вроде бы идет улучшение, надеюсь, с июля начну кататься в полную силу.

«Учитывая природные данные, добился большего, чем ожидал»

— 33-й номер — ваш любимый. Почему?

— Случайно, наверное, получилось. Играл за фарм — «Чикаго Вулвз» в 98-м году. Выиграли чемпионат, плей-офф, стали чемпионами лиги, второй после НХЛ. Я получил приз лучшего игрока — вот, может, где-то ошибочно, подсознательно решил, что мой 33-й номер принес мне удачу. Потом, если была возможность, брал этот номер себе.

«В этом году все девушки те же, что и раньше были. Просто мы изменили несколько факторов: отношение, время тренировок, интенсивность занятий». Фото hcsalavat.ru

— Вы добились многих хоккейных высот. Не обидно, что Олимпиаду не выиграли, Кубок Стэнли не взяли?

— Да нет, никакой обиды или сожаления особого нет. Учитывая то, какие у меня природные данные, я добился большего, чем ожидал. Выдающихся успехов не было, но поиграл довольно много и на высоком уровне. Это зависит от многих факторов, в том числе и от везения. Ну не получилось, и ладно. Должен радоваться и тому, что есть.

— В этом году вы с женской командой «Агидель» выиграли первенство в Женской хоккейной лиге. Удалось собрать приличных игроков?

— У вас понятие — собрали хороших игроков, значит, и команда заиграть должна. В этом году все девушки те же, что и раньше были. Просто мы изменили несколько факторов: отношение, время тренировок, интенсивность занятий. Провели, какую могли, селекцию за это время. Вот и добились такого результата. Хочется, конечно, поблагодарить хоккейный клуб «Салават Юлаев», который создал лучшие условия в стране. Без такой поддержки этой победы не было бы.

— Как отметили чемпионский кубок? Шампанским? Или девушки только лимонад пьют?

— Да нет, мне порой страшно становилось, как они отмечают (смеется). Отметили в Дмитрове. Команда долго к этому шла, постепенно. В первый год существования ничего не получалось выигрывать, потом четыре года подряд брали бронзу, два года серебряными были, и вот теперь — золото. Значит, правильно идем.

— Среди нынешних нападающих есть те, которые вам нравятся, может, близки по духу?

— Я не болельщик — нравится, не нравится. Я профессионально на это смотрю. Главный критерий игрока, по-моему, таков: сколько он получает — и сколько от него отдачи. Для меня идеальный игрок — это тот, который забивает сто голов и получает за это, условно, тысячу рублей!